Наши следы на Земле не долговечнее хрупких нежных печатей, которые оставляют быстрые детские ноги на мокром песке. Плеснёт пару раз весёлой волной – и снова только гладко сложившиеся песчинки. О нас, людях, совсем не трудно забыть. Посмотрите, как жизнерадостно зарастают парковые дорожки, если не прикладывать с ним рук, — мягкая губка травы старательно стирает все человеческие следы. Те, кто мечтал о городе-сказке, после смен разбивали солнечные скверы и парки — чтобы по ним бегали их смеющиеся дети. Они строили заводы и дворцы культуры, проспекты и улицы. Новокузнецк был мощнейшим магнитом: в тридцатых и шестидесятых годах он притягивал на стройплощадки КМК и ЗСМК самых разных — удивительных, талантливых — героев того удивительного и талантливого времени, которое они так разогнали вперёд, что, казалось, его просто не остановить.
Боевой офицер, герой, храбрец, 34-летний орденоносец Георгий Александрович Градов, ещё до войны окончивший Московскую академию архитектуры, в мае 1945 года был назначен руководителем мастерской Гипрогора. И целых пять лет жил на два города — в Москве он придумывал и чертил свои проекты, а в нашем городе, тогда именовавшемся Сталинском, они оживали неоклассическими пятиэтажками и необычными семиэтажными башнями. Архитектор создал в нашем городе будто зеркальную улицу из совершенно одинаковых домов, которые словно отражались друг в друге.
Последний из них — открывающий проспект Молотова — был возведён в 1955 году. Правда, через два года председателя Совета народных комиссаров, министра иностранных дел, героя соцтруда и депутата Верховного совета Вячеслава Михайловича «упразднили», и старейшую улицу советского города Новокузнецка — «по просьбам трудящихся» — переименовали в проспект Металлургов. А в начале шестидесятых напротив появился вокзал — как в Кемерово, Барнауле, Магнитогорске и Нижнем Тагиле. В общем, захочешь, а не заблудишься, попав на вокзалы чужих городов!
Ну и пусть он был типовой — зато от круглой привокзальной площади шли три луча: проспекты Металлургов, Курако и Бардина. От этого она походила на солнце — естественно, новой прекрасной жизни. А на домах, окружающих привокзальную площадь, гордо рдело: «Я знаю – город будет! Я знаю – саду цвесть! Когда такие люди в стране советской есть!».
Только этот вокзал, построенный по меркам тогдашнего Новокузнецка, всего-то год назад переименованного обратно из Сталинска, был не первыми воротами в наш город. А первый городской вокзал построили ещё геологи, которые искали в наших краях руду для будущего металлургического гиганта страны. Это было в 1926 году – и то здание из дикого камня, скромно названное станцией «Ново-Кузнецкъ», сохранилось до наших дней. Слава богу, старые камни не снесли в пылу реконструкции – сейчас там музей. И сколько раз наш город ни менял название, а в итоге всё равно вернулся к старому доброму имени. Не иначе — мистика!
Любопытно, что станция «Ново-Кузнецкъ» находилась на месте сегодняшней третьей платформы — как сказочная избушка, она почему-то была повёрнута «передом к лесу», будто по какой-то непонятной причине игнорируя город. Да только в начале двадцатых годов прошлого века, когда её строили, никакого города здесь и в помине не было и никто даже понятия не имел, в какую сторону будущий Новокузнецк станет развиваться. Да и местоположение будущего градообразующего завода тогда ещё не выбрали — главный инженер Кузнецкстроя Иван Павлович Бардин одобрил строительную площадку меткомбината в 1929 году. Так что от тех смутных времён Новокузнецку достались улица Вокзальная и школа №1, так и оставшиеся на завокзальной городской окраине.
Но в начале тридцатых тут уже всё кипело – только главной стройке страны станция геологов явно была мала. Начали строить новую – правда, почему-то опять на «неправильной» стороне. А так как в то время не было ни туннелей, ни пешеходного моста, то народ ходил туда-обратно прямо по настилам через четырнадцать грузовых и четыре пассажирских пути. А к приезду всесоюзного старосты Михаила Ивановича Калинина, почтившего личной инспекцией ударно построенный Кузнецкий металлургический завод, шустро сдали ещё одну «заводскую» ветку – Мундыбаш-Таштагол.
И только в конце тридцатых годов стало окончательно и бесповоротно понятно, что ворота в город расположены неудобно – надо бы их «перестроить» на другую сторону путей. Да и вокзал очень быстро перестал справляться с потоком людей и грузов – город-сад действительно рос, как в сказке. Правда, стройка новых ворот затянулась аж до конца пятидесятых — сначала надо было индустриализировать страну, потом началась война, а после неё все боролись с военной разрухой. И всё это время город, в котором уже жили три тысяч населения, продолжал ударно бегать через все пути.
Мало кто знает, что недалеко от нашего вокзала, симпатично прошпиливающего «укольными» башенками новокузнецкие небеса, находятся настоящие памятники истории, географии, геологии… Не просто нашего города – всей планеты! Небольшая прогулка вдоль железной дороги к гаражному кооперативу на 6 км, а потом по бережку безымянного ручья на высоту 405 метров — это самая высокая точка Новокузнецка — и вот они, эти удивительные места, созданные прошлым Земли, пока ещё живые, хотя и задыхающиеся под стихийными городскими свалками, уникальные, требующие внимания, изучения, защиты.
Это Соколиные горы площадью 92, 1 га, тянущиеся от новокузнецкого Сад-города к Красной горке: и родники тут бьют, и каждую весну цветут кандыки, огоньки, саранки, даже ирисы — яркое, фиолетово-оранжевое, хрупкое разноцветье, изо всех сил пытающееся благоухать сквозь кучи выброшенных ящиков и гнилья. А когда-то здесь жили соколы-сапсаны – отсюда и название. Но уже давно как на Соколиных горах соколов нет и в помине. Правда, родственников пернатых сапсанов – коршунов – ещё можно встретить. Они фланируют над Куйбышевским районом, высматривая, чем можно поживиться в такой пищевой близости от мест человеческого обитания, но, говорят, их регулярно отстреливают.
Вдоль верхней бровки центральной части Соколиных гор, где особенно влажно и весной образуются большие снежные надувы, находится единственный в Кузбассе «Танцующий лес» – уникальный участок березового криволесья, на котором деревья будто справляли ведьминский шабаш. Причудливо закрученные-перекрученные в разные стороны, они, и правда, производят пугающее впечатление. Кто-то считает, что всё это – проделки нечистой силы. Кто-то говорит о природных аномалиях и разломах земной коры, якобы проходящих здесь и заставляющих «плясать» берёзы. А кому-то на ум сразу же приходят мысли о высоком фоне местной радиации, которая и изменяет форму и рост деревьев.
Но всё объясняется просто: танцующий лес расположен на месте болот, и начинающему расти здешнему берёзовому молодняку элементарно не хватает кислорода. Отсюда – аномалии его роста и кривые, точно пляшущие формы стволов. А деревья, имеющие саблевидную форму, растут, формируясь грунтовыми течениями в почве. Как видите, ничего страшного, хотя этот лес в Соколиных горах и выглядит необычно и впечатляюще, за что и имеет статус памятника природы. А на площади около гектара, от полутора до пятнадцати метров друг от друга, уютно устроились сотни гигантских муравейников высотой до полуметра и диаметром до метра, где живут рыжие лесные муравьи.
Полина Тихомирова
NK-TV.COM
