Юрий Журавков: «Я не могу ругать то время, оно для меня было счастливым»

«Это архитектура, которая радует глаз. И мы забываем, в каком она была сделана веке»

Вся жизнь — это выбор, и я благодарен судьбе, которая дала мне возможность стать архитектором-автором. Я один из тех, кто занимался, и сохранял, и любил Новокузнецк, поэтому любимых мест у меня много. Но, конечно, самое интересное —  Кузнецкий металлургический комбинат, эта огромная потрясающая история. Она связана с Кузнецкстроем, с Иваном Павловичем Бардиным, его соратниками.

«Соцгород является памятником эпохи индустриализации ХХ века мирового значения»,- так писали тогда в книгах по архитектуре, и авторы были совершенно правы.

Мы много работали над площадью у заводоуправления КМК, которая в дальнейшем совершенствовалась. В 1983 году мы поставили танк Т-34 по просьбе моих знакомых работников Комбината. Но это совершенно обычная такая история, во многих городах на Западе стоят танки. Во всяком случае, площадь удалось ничем не испортить. Наш танк — это легенда, в основу идеи была положена броневая сталь, освоенная на КМК в первые дни войны.

Выдающиеся архитекторы мирового уровня строили дома на улице Кирова, и поэтому такой красивой получилась старая часть города. Ширина улиц, благоустройство. Посмотрите ул.25 лет Октября — там же отдыхать хочется! Лучшие архитекторы стремились оставить в городе свой след.

Когда я приезжал в Москву, коллеги меня спрашивали: «Из Новокузнецка?», и на утвердительный ответ часто приходилось слышать «А я там после войны на улице Кирова дом проектировал! А что стало с парком Гагарина, с Болотной площадкой?». Они не знали, что происходило в Новокузнецке, и очень этим интересовались.

Замечательный и талантливый архитектор Георгий Градов разработал планировочную схему, тип домов, ширину улиц, высоту и т. д., создал интересный ритм новокузнецкого «трезубца» улиц Металлургов, Курако и Бардина. Ты пройдешь 2,5 километра до пр. Строителей — и не устанешь, ходить там одно удовольствие. Это архитектура, которая радует глаз. И мы забываем, в каком она была сделана веке — она просто прекрасна. Ну как не любить этот кусочек города?

Градостроительная история продолжается, несмотря на смену эпох, архитекторов. И то, что возводили до 1990 года, великолепно. Дальше пошло все наперекосяк. В некоторой степени, Новокузнецк становится не характерным для нашего города, особенно квартал «Новый город», где выделяется нетипичная застройка для Новокузнецка. В 2010 году сделали Генеральный план города, рассчитанный до 2025 года. Уже прошло 8 лет — практически, половина срока, в городе появился новый центр. И сегодня он там, где гаражи. Это уникальный случай в истории — когда центр застраивается гаражами! Очень жаль.

«Это было беспрецедентно в Советском Союзе»

Когда я приехал сюда в 1966 году, Новокузнецк представлял из себя наполовину Точилино с Абашево, и еще немного — Центр. По улице Кирова ходило стадо коров, дороги не было. Весь транспорт, включая самосвалы, шел по Кирова, хотя уже в Генплане 1945–46 годов она была главной улицей. Нам — архитекторам, предстояло прийти к центру, построить его. Сначала сделали этот кусочек Курако-Металлургов, и когда стали строить Драматический театр, то многие московские архитекторы предлагали улицу Кирова остановить здесь, заглушить, и дальше начать от Дома Быта. Когда в 1960 году встал вопрос о новом генеральном плане, руководство института Кузбассгражданпроекта приняло решение, что сделают генеральный план своими силами. Это было беспрецедентно в Советском Союзе. Уникальный совершенно случай, когда отдали периферийной организации разработку Генплана.

Генплан делался около 7–8 лет, точнее, делался он недолго, но длительное время согласовывался, потому что экологическая обстановка была жуткая, промышленность надо было наращивать, и как это помирить, никто не знал. Новых технологий, которые бы уменьшали количество выбросов, тогда еще не появилось. И тогда директор Кузбассгражданпроекта Юрий Кавешников и Александр Картавых поехали в Москву к заместителю председателя Госстроя СССР Николаю Баранову.

Добились приема, стали говорить про генеральный план. Он слушал, а потом спрашивает: «Вы кто?» «Я директор». «А по образованию?». «Инженер железнодорожного строительства». «А вы кто?» «А я металлург». «Ребята, мне с вами разговаривать не о чем. Я буду обсуждать эти вопросы со специалистами».

И они уехали не солоно хлебавши. Такого административного или правового давления, как сейчас, в те годы не было. Отдавался приоритет специалистам. Важно было: что скажет специалист? И те, кто работал в Москве, были профессионалами высокого класса. Они восстанавливали города после войны, к ним не надо было бегать с коньяком или колбасой. Вот такое было отношение.

В хрущевские времена произошел слом архитектуры. Стали говорить, что никакой архитектуры нет, а есть техника, и нужно обеспечивать людей, живших в бараках, землянках, коммуналках, жильем. С точки зрения государственной, это был правильный шаг. С точки зрения эстетики, техники, эволюции развития человека, это было безобразно. Но в социальном плане это строительство было необходимо. С другой стороны, город мог бы быть намного привлекательнее и интереснее.

«В 1975–76 году мы решили все-таки рискнуть и сделали общую планировку в центре»

Николай Спиридонович Ермаков — в разные периоды он был секретарем Новокузнецкого горкома КПСС, вторым и первым секретарем, очень любил свое государство, любил Кузбасс и Новокузнецк. Он хорошо разбирался во многих вещах или старался постигнуть их как можно глубже. Например, мы запроектировали улицу Кирова в 1960-х годах. Поставили сюда пятиэтажки. Ни одного магазина. Спрятали от Дома Быта дорогу под землю, и она выплывала только на Левом берегу. Здесь был сплошной бульвар и проезд. Мы принесли на малый Исполком (я участвовал в этом деле) макет, проект. Там заседала комиссия — члены горкома, горисполкома, общественных организаций, обязательно райком того района, который рассматривался, прокурор, представители Госбанка (тогда через Госбанк шло все финансирование) и милиция. Они все определяли будущее. И вот мы представили проект, а они пожали плечами: «Принимать такое нельзя. Это будущее города». Потом нас вызывает Ермаков, он еще был вторым секретарем. «Я, — говорит, — не пойму: у нас зодчих нет? Идей нет?» Мы объяснили порядок рассмотрения и приема проектной документации строителями, заказчиками, которые не давали нам возможность нарисовать нам что-то другое, которое бы отличалось от существующей застройки.

Потом надо было согласовать проект со строителями. А они говорят: у нас базы нет, металлоформ нет, да и вообще, мы строим Запсиб, не до этих проектов. Тогда Ермаков стал выяснять, что мешает городу развиваться современными темпами. И поручил все обсчитать — техническую, научную базу, что надо для серии, для будущего, послал в командировку изучать, что делается в других городах. Надо формы? Созывает директоров заводов, поручает им делать формы. Завод надо? Проектируем завод. Здесь образовалась школа передового опыта, в которой учились рабочие из других городов Советского Союза, мы собирали всесоюзные конференции и показывали, как и что надо делать. И начали строить.

Дальше что? Была программа, по которой было необходимо обеспечить рабочих жильем. Потому что строили Запсиб, на стройку приезжали молодые пацаны, девчонки. Им предлагали квартиры, а они отказывались и хотели жить в общежитии. Там, говорят, танцы, музыка, весело. Понимаете, какая ситуация была? И мы стали создавать здесь строительную базу. Мы два или три раза подходили к улице Кирова от Дома Быта. И в 1975–76 году мы решили все-таки рискнуть и сделали общую планировку в центре, нашлись хорошие решения. Я-то кто был? Рядовой архитектор. Я работал, как мог — вместе с коллегами и хорошими руководителями.

«Я понял, что министры сейчас построят Запсиб, и забудут про нас»

Мы в этом микрорайоне — ул. Кирова за Горисполкомом, впервые попробовали комплексную застройку — с садами, школами, магазинами. А там 260 тысяч квадратных метров жилья. Сразу благоустройство стали делать, все озеленять, асфальтировать. Когда улица на середине строительства была — обратили внимание, что по вечерам на Кирова не гуляли люди. Хотя в 30-е — 40-е с гармошками ходили по улице, с патефонами. И мы решили сделать пешеходный бульвар до Левого берега. Тогда количество автомобилей на 1000 жителей было сначала 8, потом 16, 80. Мы с запасом проезд делали, но такого количества, как сегодня, конечно, не ожидали. Сделали этот бульвар, посадили в декабре 12-летние липы, и все до одной прижились! И весной, когда все растаяло и принялось, горожане заулыбались, вышли на улицы! В 1981 году мы открыли улицу Кирова, пустили по ней троллейбус, еще — трамвай в Абашево, вторую полосу Аэропорта. Это уникальнейший случай! Везде делали только одну полосу. А у нас не получалось, потому что откосы надо было отсыпать, это было сложно, и мы сделали вторую полосу, сами ее запроектировали. Но это возможно было только под прикрытием Николая Спиридоновича Ермакова. Осуществлять свои идеи не сложно, если за спиной есть поддержка.

Но он никогда не отстаивал себя или свою должность, он был государственником, мыслил на перспективу, комплексно. Например, начал строиться Запсиб, сюда министры приезжали, члены правительства. Косыгин был — ехал на ГАЗ-21, практически без сопровождения из Аэропорта. На Калачевском переезде машина поехала, а автоматический шлагбаум опустился, по машине Косыгина — бух! Приехал, посмотрел, убедился. А мы в строительстве остановились — Нижне-Островскую площадку проектировали, и нам Санэпидстанция отрезала полосу, потому что по их расчетам санзона должна была быть на 300 метров дольше. А у нас мост на Ильинку не был готов, Ильинка не была готова, а требовалось еще два микрорайона сделать, чтобы строителей Запсиба принять. Наши упали ниц: «Алексей Николаевич, нам вот тут не дают санитарные врачи, вы нам помогите». А он говорит: «Чем я вам помогу? Вы — местная власть, вы и решайте». Николай Ермаков добился выделения в отдельную смету жилищно-гражданского строительства. До этого решения в общей смете строительства Запсиба возведение жилья, школ проходило в строчке «прочее». Выделили эту смету, причем таким образом, что финансирование шло не через область, а напрямую.

Николай Спиридонович тогда сказал: «Я понял, что министры сейчас построят Запсиб, и забудут про нас. Пусть они его делают, а мы будет город возводить». И мы получили полномочия, дальше надо было набрать строителей, создать базу. Он отделил промышленные тресты от жилищных, выделил ДСК в 1972 году, и дело пошло. Шедевров, может, мы и не наделали, но стали более предметно для людей строить. Это был определенный шаг вперед. А когда мы подошли к микрорайону 69–70 (часть Кирова в сторону Левого берега от пересечения с Тольятти), тогда уже совершенно сознательно решили, что это будет главная улица, не хуже, чем Металлургов или старая часть Кирова.

Уникальность строительства в том, что нужно было не просто запроектировать и построить микрорайон и улицу, а создать ансамбль застройки Новокузнецка в условиях индустриального строительства. Это единственный в своем роде случай в России: мы сумели «сломать» дома, поставить их углом, сделать мансарды, там образовались нестандартные квартиры, шести комнатные. Их потом отдали многодетным семьям.

Тогда еще много чего происходило. Мы завезли на Бульвар Героев голубые ели из Свердловска, липы с Алтайского края. Это было впервые: раньше здесь сажали березы, которые плохо приживались в наших условиях. А мы посадили липы, причем зимой, и все до одной прижились. Потом мне разрешили круиз в Балтийское море, и в Великобритании я был в восторге от английского газона. Когда приехал, то начал внедрять здесь такой же: при реконструкции Сада Металлургов, театральной площади, да и всюду.

«Создавать интересные скверы, парки, объекты городской инфраструктуры можно и скромными средствами»

Время выдвигает новые идеи, появляются новые строительные возможности. Смелые молодые люди нашей профессии должны видеть себя в истории. Для этого необходимо знать вековые традиции истории Кузнецкого края, менталитет сибиряков, и, разумеется, иметь высокий профессиональный уровень.

Что отличает настоящее искусство архитектуры? Во-первых, наличие этического начала, во-вторых, важен эстетический момент, то есть красота.  Это слова Президента ГМИИ им. А.С. Пушкина  Ирины Антоновой. Архитектура должна ориентироваться не на муть  переменчивой современности,  а на вечность. Ибо то, что современно сегодня, становиться прошлым завтра.

Огромный скачок Новокузнецка был возможен в 60-80 годы при создании проектной организации, которая постоянно, в течение почти 40 лет, занималась проектированием Новокузнецка и городов Кузбасса. Его специалисты работали на опережение. Такая у нас профессия! Без постоянного внимания к городской застройке, постоянного мониторинга развития строительной базы, город не может развиваться в принципе. Это тупик, возвращение к средневековью. Создавать интересные скверы, парки, объекты городской инфраструктуры можно и скромными средствами. Но нужен талант, любовь к городу, горожанам, а не к деньгам. Можно делать ошибки, но строить их не надо. Опоры-«виселицы» в сквере Выпова, бесконечные дорогие дорожки, неизвестно куда ведущие, благоустройство сквера без учета перспективного завершения  площади у Дома Быта, культурная композиция казаков-первопроходцев , поставленная между опор освещения без обзора  и должного подхода к монументу, ретро автомобили на месте филармонии, в самом дорогом месте полумиллионного города, не остались не замеченными горожанами. Странный герб отрицательно воспринят в городе – вряд ли кто-то сможет доказать высокую геральдическую культуру его композиции. Циклопические здания – как слон в овощной лавке – не радуют глаз сибиряка. Тем более, что автостоянки возле них отсутствуют. Город приобретет проблемы, которые решать будет нельзя даже в дальнейшем, и порождает новые, вместо их решения.

Все, что было достигнуто, приобреталось мелкими шажками. Меня этому учили: начальники, зодчие уйдут, а город останется. Это главное, что мы почерпнули в 60-80-х годах. Я не могу ругать то время, оно для меня было счастливым.

http://novokuznetsk.ru/