Новокузнечане выбрали «Лолиту»

Лаборатория, в которой актёры Новокузнецкого драматического театра вместе с приглашёнными молодыми режиссёрами исследовали пространства творчества Набокова, закончилась, в общем-то, ожидаемо: большинство зрителей отдали свои голоса за «Лолиту». Постановка мирового бестселлера, считающегося одним из самых скандальных романов за всю историю современной литературы, действительно способна разжечь в публике, как минимум, любопытство. Но войдёт ли невозможная история «любви с первого взгляда, с последнего взгляда, с извечного взгляда» между мистером Гумбертом и двенадцатилетней «мифической нимфеткой» в репертуар НДТ – большой вопрос.

По словам Анны Резвовой, руководителя литературно-драматургической части, получить разрешение на такую постановку очень непросто. И дело тут не в цене на право использования набоковского произведения. Она может быть как запредельной, так и никакой. Главное – его нужно испросить у английско-американского агентства, занимающегося литературным наследием русского гения, который «страны менял, как фальшивые деньги, торопясь и боясь оглянуться назад» и, в конце концов, навеки успокоился в маленькой швейцарской деревушке Кларан недалеко от Монтрё. «Мы уже связались с агентством, – пояснила Анна, – Остаётся только надеяться, что «Лолита» всё-таки войдёт в репертуар драматического театра Новокузнецка».

Стоит признать, что этот эскиз, и правда, произвёл сильнейшее впечатление на новокузнецкую публику. Да и разве могло быть иначе? Ведь молодой, «с пылу с жару» петербургский режиссёр Ярослав Рахманин, окончивший Российский институт сценического искусства всего-то в 2016 году, но успевший поставить несколько, безусловно, интересных спектаклей в якутском Мирном, хакасском Абакане, кузбасском Кемерове, не побоялся взяться за пересказ всемирно известной набоковской истории о не принимаемой обществом, невозможной, непереносимой, «извечной» любви.

К слову, сам Набоков испытывал к своей «Лолите» сложные чувства – и писал этот роман, почти мучаясь: «Это напоминало составление прекрасной головоломки – составление и в то же время её разгадывание, поскольку одно есть зеркальное отражение другого, в зависимости от того, откуда смотришь. Конечно, она совершенно затмила другие мои произведения… но я не могу осуждать её за это. В этой мифической нимфетке есть странное нежное обаяние».

Но вернёмся к новокузнецким театральным лабораториям: эту форму жизни и развития театра – через эскизы и эксперименты – ещё шесть лет назад выбрали директор НДТ Марина Евса и ставший их руководителем театровед Александр Вислов. И с тех пор каждый январь режиссёры и актёры «препарируют» произведения знаковых для русской культуры авторов. Объектами такого исследования уже были Достоевский, Тургенев, Маяковский, Лесков, Солженицын.

А в нынешнем году Новокузнецкий драматический театр «замахнулся» на одного из самых талантливых писателей и поэтов русской эмиграции, который всю свою эмигрантскую жизнь переживал, как личную трагедию, непоправимый разрыв с отчизной – и «ничем не стеснённым, богатым, бесконечно послушным… русским слогом ради второстепенного сорта английского языка».

Набокова называют мастером слова – и изображения пространства. И этим просто грех было не воспользоваться, не соединив две современные театральные формы – пространство самой лаборатории и формат «site-specific», появившийся ещё в 80-х, но и сегодня не потерявший свою актуальность. Он пользуется большой любовью режиссёров, ищущих альтернативные – не театральные – пространства, у которых есть собственные настроение и «память» и чьи истории можно использовать и оживить, вплетая в структуру спектаклей.

Такими – непривычными, явленными в декорациях самого города – новокузнецкая публика увидела четыре эскиза по мотивам набоковских произведений: в библиотечной ротонде Дворца кузнецких металлургов – противоречивого и пронзительного «Забытого поэта» москвича Александра Вислова; в музее техники «Ретропарк» – скандальную и нежную «Лолиту» петербуржца Ярослава Рахманина; в Новокузнецком художественном музее – потрясающую «Защиту Лужина» Руслана Шапорина из Омска; в ДК «Строитель» – странное и щемящее «Приглашение на казнь» Дмитрия Егорова из Санкт-Петербурга. Причём режиссёрам и актёрам всего за несколько дней удалось не только «вжиться» в персонажей Владимира Набокова, но и освоить и обыграть выбранные пространства Новокузнецка.

При всей разности – и самих набоковских историй, и выбравших их режиссёров – получившиеся наброски спектаклей объединяет «любимая» тема Набокова: противостояние – и оборачивающийся выигрышем проигрыш (и наоборот!) – «нестандартного», выходящего за привычные, «нормальные» рамки героя против не принимающего и «истязающего» его за это общества (или, скорее, общества против нарушающего общепринятые правила человека). Таковы Гумберт из «Лолиты» и Цинциннат Ц. из «Приглашения на казнь», Лужин из «Защиты Лужина» и сам Набоков, чьи стихи «Слава» – по режиссёрской воле – звучали в «Забытом поэте».

Зрители с видимым удовольствием наблюдали за игрой актёров. Театральные критики – Мария Кожина из Новосибирска, Андрей Пронин из Санкт-Петербурга, Катя Кострикова из Москвы – сдержанно, но благосклонно хвалили режиссёров за находки. Но не всё получилось гладко: формат «site-specific» оказался реализованным далеко не полностью. Согласно жанру, публика должна не просто смотреть, как разворачиваются постановки, а принимать в них самое непосредственное участие и быть в центре разворачиваемых на городских площадках событий. При этом место эскиза диктует определённые правила: «Было бы гениально, – поделился режиссёр «Защиты Лужина» Руслан Шапорин, – если бы прямо во время спектакля заходили люди и просто разглядывали картины».

Ещё после первого эскиза набоковской лаборатории об этом же говорила и директор Новокузнецкого драматического театра Марина Евса: «Хочется, чтобы зрители свободно перемещались в пространстве, произносили какие-то реплики и вообще взаимодействовали с актёрами». Однако не у всех новокузнечан формат «site-specific» вызвал воодушевление. Одна из зрительниц призналась, что во время постановок она испытывала неудобство: «Видно было только первым рядам, а я лишь слушала актёрские тексты. Никто не вставал и не ходил, чтобы увидеть лучше, и поэтому я тоже стеснялась это сделать. В общем, пока шла нынешняя театральная лаборатория, я поняла, какое же это потрясающее изобретение человечества – театр с его сценой и зрительным залом».

Инна Ким, фото Сергея Косолапова