Через это прошли все, а многие – дважды и трижды: музыкальный зал детского сада, вырезанные из бумаги снежинки на зеркалах, зажжённые люстры, уютный ковёр на паркете, говорящий женским голосом Дед Мороз, стишки, новогодние костюмы, натянутые выше пояса колготки. У четвёртой подготовительной группы отчётный утренник – я тоже на таком была: сначала в роли снежинки, а потом снежинкиной мамы. Но этот утренник не настоящий – как и детский сад. А детей в новогодних костюмах играют актёры: в Белом зале Прокопьевского драматического театра имени Ленинского комсомола идёт постановка «Горки» Алексея Житковского.
На нынешней, пятой по счёту, театральной лаборатории «Эксперимент 123» за этот эскиз проголосовало подавляющее большинство зрителей (88%). Они стояли в проходах, сидели на подоконниках – и с готовностью улыбались, счастливо откликаясь на каждую удачно схваченную деталь, на каждую шутку. Узнавание, и правда, было удивительное: обстановки, поведения и фраз персонажей, образов подготовишек из группы «Пчёлки», которых изображали взрослые актёры, но уже через несколько минут зал видел в них обычных маленьких детей, какими были мы, какие наши мальчишки и девчонки.
Действие пьесы Алексея Житковского происходит в Сибири. Молодой воспитательнице Анастасии Витальевне Шмариной нужно выдрессировать своих шестилеток, чтобы у них стишки и песенки от зубов отскакивали, а кроме этого: слепить пингвина и построить горку. А иначе заведующая Зульфия Фаридовна её в лёд закатает, как Карбышева… У девчонки горе – утренник горит! А зрители покатываются от хохота. Что поделаешь: в «Горке» очень много юмора, который ещё смешнее, потому что все эти словечки и ситуации прекрасно нам знакомы. Взять хоть чат родителей «пчёлок» в Viber’е – точно такие же есть у каждой детсадовской группы.
Но через смех наружу выходят нешуточные проблемы: мы, взрослые, зачем-то превращаем прекрасный, трогательный, хрупкий мир детства в бесконечный фронт, где все воюют против всех: родители, воспитатели, заведующая. А чудесный детский праздник становится их главной страшной битвой. Заведующая Зульфия Фаридовна говорит: «Здесь галеры, настоящее пекло, кольцо Сталинграда». Она ненавидит детей и родителей, свою работу, молоденькую Настю: и сначала, как удав кольцами, вкрадчиво гипнотизирует цепенеющую от ужаса жертву, а потом на неё ощеривается: «чтобы всё было идеально и чтобы никто не обоссался… расстегнутые сандалики – минус из зарплаты!»
Сам драматург считает «Горку» метафорой всего нашего общества. Действительно, подобные страсти и превращение чего-то прекрасного в войну и кошмар, из которых никому не выбраться без потерь, происходят повсеместно: в любом коллективе, во многих семьях. По мнению известного театроведа и руководителя нынешней театральной лаборатории в Прокопьевске Павла Руднева, пьеса нижневартовского автора написана в жанре страстотерпия, жития. Главная мученица в ней, конечно же, Настя.
Она должна построить чудесную горку, с которой будут скатываться в снег розовые от мороза, счастливые дети. Но эта горка – её работа и голгофа – никак не получается: кажется, что все против героини, никто не хочет ей помочь. Даже её парень Олег, хоть и любит, но называет любимую «конченной»; тянется к ней: обнять, поцеловать, задержать – и не может просто выслушать и пожалеть. На Настю давят все – и она почти превращается в такого же, как все, солдата бессмысленной и бесконечной войны: огрызается и открещивается, становится равнодушной и злой.
Но однажды – два вечера подряд – из группы не забирают странного Озода, который, несмотря на шестилетний возраст, толком не говорит. Воспитательница берёт его к себе и постепенно будто оттаивает, как Снегурочка. Как ни странно, она находит с маленьким таджиком общий язык: тот рассказывает Анастасии Витальевне, какой вкусный мама готовит плов. Вся Настина агрессия пропадает: она становится совсем другой, мягкой и нежной, естественной, потому что в ней просыпается главное, что делает женщину женщиной – любовь к ребёнку.
И когда появляется приехавший из другого города дядя Озода, кричит на неё и заставляет мальчика быстрее собираться, говоря, что его мать в реанимации, хрупкая Настя не отдаёт малыша, бесстрашно бросаясь на большого грубого мужчину, бежит за ними, кидается к окну, умоляет: «Озод, а как же мультик? Мультик… Ещё хотя бы один день!» От отчаяния она разбивает оконное стекло – осколки ранят руку. Это самая сильная сцена в «Горке» – зрители, как один, сочувствующе замирают.
А в финале один за другим появляются Настина подруга и дворник детского сада, с которыми она постоянно ссорилась, даже приходит «родительница» одного из ребятишек группы «Пчёлки» вместе с сыном Димой, а парень Олег приносит чудо-лопату. Они собрались вместе, чтобы помочь героине достроить горку. Но самой Насти всё нет и нет… Режиссёр Иван Орлов – это он сделал весёлый и горький, пронзительный и нежный эскиз «Горки» – заставляет зрителей помучиться: придёт Настя или нет, помирятся ли они с Олегом. Вопросов остаётся много. А главный: насколько изменит героиню история с Озодом? Похоже, автор постановки решил, что ответы на эти вопросы должны найти сами зрители.
Вообще в эскизе «Горки» много симпатичных штрихов молодой, но уверенной режиссёрской руки. Например, сцены в постановке меняются под увертюру из балета Чайковского, какую 
играют все музыкальные работники всех детских садов. Жёлтый свет становится синим. Под музыку забавно кружится играющая одну из «пчёлок» актриса в детском новогоднем костюме снежинки. Бегущие актёры уносят старые декорации и выносят новые. Оригинально и легко решены сцены с родительским чатом в Viber’е, со стилизованным под восточную поэзию Настиным сном и так далее: ремарки от автора выведены титрами, как в немом кино или диафильме.
На лабораторной площадке, где шли репетиции «Горки» вообще была особая атмосфера: режиссёр и актёры сразу же подружились. Мягкий, невероятно позитивный и невероятно талантливый Иван с причёской июльского одуванчика прислушивался к мнению артистов, а они с удовольствием реализовывали его режиссёрские задумки. Может, поэтому эскиз и получился таким душевным.
26-летний Иван Орлов уже пятый год работает штатным режиссёром Новосибирского академического молодежного театра «Глобус». Сам он из Подмосковья. В юности играл в спектаклях «Том Сойер» и «Оливер Твист» в Музыкальном театре юного актёра. Прошёл на актёрское отделение и в «Щепку», и «Щуку». Но учиться стал на режиссёра драмы у Хейфеца в ГИТИСе. Ставил пьесы в Москве, Санкт-Петербурге, Красноярске и Томске. И даже был в Новокузнецке на театральной лаборатории, посвящённой Тургеневу. А недавно провёл неделю в Прокопьевске и сделал талантливый эскиз талантливой пьесы.
Инна Ким
NK-TV.COM
