Офшор сродни офсайду, в который убежали ведущие игроки нашей экономики

В конце прошлого года несколько крупных отечественных компаний - Русал, Металлоинвест, Русгидро, МТС, Камаз — объявили о своих намерениях отказаться от офшорных структур и перевести на поэтапной основе операции в российскую юрисдикцию.

То была реакция на ультиматум Владимира Путина, озвученный им в недавнем послании Федеральному собранию. Президент раздраженно заметил, что в 2012 году через офшорные схемы прошла пятая часть российского экспорта, и поставил предпринимателям условие: “Хотите в офшоры — пожалуйста, но деньги сюда”. А иначе, предупредил Владимир Путин, не следует рассчитывать на госкредиты, госзаказы и муниципальные контракты.

Миновал месяц, однако патриотический бизнес-почин что-то не получил дальнейшего распространения даже “на поэтапной основе”. По ТВ показательно выпороли какую-то “укашку” из Томска, уличенную в выводе коммунальных платежей на Кипр, но и только. Российский бизнес помалкивает, хотя в офшорном грехе живет едва ли не каждая крупная компания. Вероятно, ждет, когда Минфин огласит весь список возможных кар и альтернатив — ведомству поручено подготовить к 1 июля законопроект о налоге на доходы офшорных структур.

Даже в госкорпорациях, которые тоже не чужды непрозрачных офшорных схем, очень осторожны в высказываниях. Говорят, что “чтобы исполнить поручение президента, правительству придется сначала пересмотреть соглашения об избежании двойного налогообложения” и о том, что, “уйдя из офшоров, можно разрушить свою экономику”, поскольку инвесторы не слишком доверяют российским юрисдикции и праву…

Воспользуюсь цитатой из “Ведомостей”, чтобы прояснить фатальную склонность отечественной экономики к жизни на два и более домов: “Сейчас компании могут аккумулировать всю прибыль в офшорных “дочках”, а они — ничего не перечислять материнской структуре в Россию. Часто это прибыль, выведенная из самой России через дивиденды или процентные выплаты, и платежи идут не сразу в офшор, а транзитом через низконалоговые юрисдикции, например, через Кипр или Люксембург. Из-за соглашения об избежании двойного налогообложения налог в России по процентным выплатам составляет не 20%, а 0%, по дивидендам — не 15%, а 5%. Подготавливаемый Минфином закон позволит обложить эти выведенные доходы налогом на прибыль по российской ставке (20%).”

Закон должен положить конец общепринятой практике, когда, как выразился один из комментаторов, “продают из России за три копейки, а через офшоры перепродают за пять” без уплаты в своей стране налога на полученную маржу. Есть от чего взволноваться и акционерам, которые выводят дивиденды на персональные счета в офшорах через Кипр и получают ставку налога, как у юридических лиц — 5 процентов. Новый закон заставит их уплачивать 9 процентов — по российской ставке НДФЛ на дивиденды.

Как ни странно, параллельно этим радикальным “планам по борьбе” в правительстве разрабатываются протекционистские меры в отношении компаний, широко практикующих офшорные схемы. На ноябрьском отраслевом совещании Дмитрий Медведев обещал металлургическим корпорациям самую деятельную поддержку госзаказами и госгарантиями. Отрасли, переживающей стагнацию, планируется предоставить преференции, сравнимые по своему масштабу с помощью, оказанной ей в 2008 — 2010 годах. (Тогда эти компании разве что впрямую не дотировали из бюджета.)

Уже после оглашения президентского послания, в самом конце минувшего года, выполняя поручение главы кабмина, Минэкономразвития предложило увеличить размер и срок предоставления госгарантий по кредитам для металлургических корпораций. Причем по пониженной процентной ставке, что, впрочем, не снимает риска невыплаты кредитов, так как почти у половины холдингов есть серьезные проблемы с обслуживанием долгов.

В предложениях Минэкономразвития, судя по комментариям деловой прессы, осведомленной в содержании этих документов, нет даже намека на то, что предоставление помощи оговорено условием деофшоризации металлургических компаний. (И что-то не слышно, чтобы такое требование было заявлено правительством при утверждении госконтрактов, к примеру, по закупке евразовских рельсов.)

Офшоры клеймят не первые годы, но даже в кризис всё ограничивалось обещаниями “прислать доктора”, и только. Кажется, лишь перспектива затяжной стагнации в экономике заставила руководство страны более детально присмотреться к инструментарию, с помощью которого можно будет пользовать “пациентов”.

Посланию президента, в котором он уделил этой теме особое внимание, предшествовало еще одно энергичное заявление, сделанное им в Кемерове на августовском заседании комиссии по вопросам стратегии развития ТЭКа и экологической безопасности. “Поскольку ресурсная база наших угольных компаний находится в России, то и центры формирования прибыли, а следовательно, и налогообложения, должны находиться именно в России, а не где-то за границей”, — сказал Владимир Путин.

Должны-то должны, но глас президента не повернул вспять финансовые потоки. А ведь за два последних года только предприятия кузбасского углепрома перечислили за границу 345 миллиардов рублей, утверждает губернатор Аман Тулеев, ссылаясь на исследования Росфинмониторинга. Эта сумма в два раза превышает налоговые сборы всей Кемеровской области — в 2011-2012 годах в областной и муниципальные бюджеты поступило 184 миллиарда рублей налоговых доходов.

Словом, есть что поворачивать. И не только в углепроме и металлургии.

Кузнецкий рабочий
Автор: Александр Кириллов