На состоявшейся вчера сессии областного Совета народных депутатов, пожалуй, центральным вопросом в повестке дня значился региональный закон, повышающий ответственность за безопасность в угольной отрасли.
Многие депутаты, в том числе и спикер Совета Евгений Косяненко, одной из причин такого пристального внимания к промышленной безопасности назвали майскую трагедию на одной из шахт в Турции, где в результате взрыва и пожара погиб 301 человек. Это очень хорошо, что мы пытаемся учиться на чужих ошибках, только ведь у нас и своих хватает.
До сих пор в деле о гибели 110 горняков на «Ульяновской» фактически нет виновных. А коль нет виновных, не названы причины, приведшие к трагедии, то и выводы весьма туманные. Ведь даже Новокузнецкий районный суд, прекративший рассмотрение второго уголовного дела (по первому осудили «стрелочников») 18 февраля сего года в связи с истечением срока давности, пришел к выводу, что «деяние совершено по неосторожности и относится к категории преступлений небольшой тяжести». Это сказано об ответственном за безопасность на шахте управляющем персонале, включая директора. Сколько же нужно еще забрать жизней, чтобы эта тяжесть «прибавила в весе»? В связи с этим не лишне напомнить комментарий многолетней давности официального представителя Следственного Комитета Владимира Маркина.
«… Для выполнения плана добычи угля руководители шахты с июня 2006 года и до момента взрыва игнорировали требования безопасности при ведении горных работ. Работавшие в подземных выработках из-за угроз увольнения или снижения размера премий продолжали добычу, несмотря на повсеместное наличие взрывоопасной концентрации метана и угольной пыли. На шахте работала приобретенная в Великобритании аппаратура аэрогазового контроля, которая при превышении допустимой концентрации метана в подземных выработках должна была автоматически отключать электромеханизмы во избежание взрыва. Чтобы избежать аварийных отключений, руководители шахты давали указания своим подчиненным с целью добычи большего количества угля вносить неисправности в проводные сети системы защиты, устанавливать различные приспособления, которые не позволяли автоматически остановить работу техники под землей, вносили изменения в программное компьютерное обеспечение аппаратуры для сокрытия загазованности, не вносили в журналы записи об опасной концентрации метана и не сообщали об имевшихся нарушениях в органы горнотехнического надзора…».
Вряд ли кто после этого сможет утверждать, что вышесказанное – вина исключительно диспетчера шахты и инженера по ТБ, которые и были осуждены по горячим следам. Как нельзя и быть уверенным, что точно такая же ситуация сегодня в принципе невозможна на других угольных предприятиях. Рекорды по-прежнему нужны, рапорты о трудовых подвигах руководству страны просто необходимы, а каждая добытая тонна угля в таких условиях откликается дополнительной прибылью на счетах собственников. Всем хорошо, кроме тех, кого с нами нет, а также их родных и близких, по инициативе которых рассмотрение уголовного дела вновь возобновлено.
Однако мы несколько отвлеклись от сессии областного Совета. Что же представляют собой поправки в закон «Об усилении ответственности за нарушение условий безопасности и охраны труда в организациях угольной промышленности», принятые в первом чтении? К своему удивлению, я не нашел в перечисленных новшествах абсолютно никакого «усиления ответственности». Поправки, по сути, имеют лишь организационное начало – обязанность тесного взаимодействия руководства предприятий с проектными и экспертными структурами. Внесение каких-либо изменений в технический проект без специалистов научно-исследовательского института становится невозможной. Это все. Если, конечно, не считать вменение руководству шахт в обязанность проводить два раза в год учения по пользованию самоспасателями и средствами пожаротушения в условиях, приближенных «к боевым».
Вполне возможно, что более радикальные шаги, направленные на повышение промышленной безопасности в угольной отрасли, предпринять на региональном уровне нельзя – необходимы поправки в федеральном законодательстве. Не случайно ведь на сессии присутствовала спикер Верхней палаты Федерального Собрания Валентина Матвиенко. И она довольно обнадеживающе высказалась на эту тему: «Для нас это как задание Кузбасса. Мы создадим совместную рабочую группу с Советом народных депутатов Кемеровской области, отработаем эти законодательные инициативы и будем эту работу продолжать до тех пор, пока не будет принят федеральный закон по первоочередным вопросам безопасности жизни людей…».
Но больше всего внушает оптимизм еще один ее тезис о действующем ныне законодательстве по промышленной безопасности: «Даже то, которое существует, далеко не всегда выполняется. И это уже ответственность собственников шахт, они, в первую очередь, должны отвечать за безопасность жизни людей. И с них надо спрашивать по полной».
Это как раз то, на чем мы и пытались заострить внимание в предыдущих публикациях на эту тему. Пока собственников не вынудят относиться к безопасности с таким же усердием как к личным и корпоративным счетам, свести в угольной отрасли трагедии, подобные произошедшей на «Ульяновской» да и в той же Турции, к минимуму невозможно.
Слава Жилин
NK-TV.COM
