Беженцы, которые приехали в Новокузнецк из Донбасса, оказались никому не нужны.
Новокузнечанка Нина Соломкина не зря кинула клич о помощи в сети интернет: в конце июня к ней нагрянуло столько гостей, что в ее «однешку» в Новоильинке они все ни за что бы не вошли. А ведь приехали не в гости, а на постоянное место жительства: родная сестра с мужем и двумя детьми, мама, папа и бабушка, дядя с женой, тремя дочерьми и зятем. В общей сложности 13 человек. Все из Донецкой области, где идет война.
«Еще когда мы ехали, Нина стала обращаться к людям через Интернет, чтобы хоть на первое время помогли с жильем. И помогли! Одна семья пустила часть из нас в свой дом в Абашево, а другая за свои деньги сняла для нас квартиру в Заводском районе на два месяца вперед», — с благодарностью говорит сестра Нины Катя. Сама она с мужем Виталием и двумя детьми живет в Нининой «однешке». У Нины тоже муж и двое детей. Детям вчетвером, конечно, весело. Взрослым страшно. Потому что непонятно, что дальше.
Катя вспоминает последние недели на Родине спокойно, без слез. «Мы решили уехать сразу же, как только по нашей Амвросиевке ударили системой «Град». Это было в середине июня, ночью, часа в три. Дети проснулись, мы их успокаивать давай: «Это салют! Салют!» А у самих сердце в пятки, — рассказывает Катя. — Той ночью разбомбили много жилых домов. Вы такое, наверное, в кино видели: дома получаются как будто в разрезе. Стен нет, и видны жилые комнаты, кухни с холодильниками… От рынка вообще ничего не осталось. Автовокзал зацепило. Пострадало много людей: больница переполнена была. Вот тогда-то я и поняла: надо отсюда бежать. Родители в Донецке тоже натерпелись. Мама рассказывала, как после очередного боя, когда прокуратуру бомбили, она шла на работу, а вдоль дороги все кровью залито и трупы, трупы… А что делать: зубы сжала и пошла. Родня из Краматорска пешком выбиралась, несколько раз в подвалах отсиживались, средь бела дня бои пережидали… А вот мы, кстати, днем под обстрел всего раз попадали: пасли корову недалеко от дома, в это и послышались автоматные очереди совсем рядом. Мы скорее домой, в подвал. Последние дни вообще все больше в подвале сидели…»
26 июня эта большая семья приехала в Новокузнецк с надеждой на беспроблемное обустройство на новом месте. Но кроме родной Нины их тут, собственно, никто не ждал. «Когда мы первый раз пошли в миграционную службу, чтобы оформить документы, там запросили по 12 тысяч с каждого! — говорит Нина. — С 13 человек по 12 тысяч!» «Да, и еще спрашивают: у вас, мол, есть какие-то сбережения? — подхватывает Катя. — Какие у нас могут быть сбережения, если мы там все жили в кредит, чтобы на еду хватало! Если мы, чтобы только на билеты на поезд насобирать, и корову, и дом продали за копейки!..»
Кто-то посоветовал Нине съездить в Департамент труда и занятости Кемеровской области: объяснить ситуацию, пожаловаться. Помогло. «Видимо, из Кемерова сюда позвонили, — полагает Нина. — И сразу к нам стали по-другому относиться: и бешеных денег не требуют, и даже на перевод украинских документов скидку дают, и медицинское обследование бесплатно проводят. Но статус беженцев присваивать все равно не хотят. Говорят, проще сделать статус переселенцев».
А пока никаких документов у гостей из Донецкой области нет, не может быть речи ни о какой работе. «Не берут даже так, без официального трудоустройства, — сетует Катя. — Или просто «кидают»: муж устроился стройматериалы грузить, целые сутки фуры разгружал. В итоге заказчик заплатил две тысячи, а хозяин, к которому он нанялся, ему на руки только 450 рублей отдал…»
«Да с работой у всех беженцев ничего не получается, сколько мы их знаем, — соглашается Нина. — Помните, самые первые шахтеры из Донбасса в Новокузнецк приехали? Кажется, это в мае было, еще по телевизору показывали, как им в администрации документы вручали. Обещали, что на шахты устроят, Тулеев приглашал… А в итоге и их «кинули», вон они недалеко от нас живут. Мыкались-мыкались, так грузчиками и устроились, тысяч за восемь. А жены с детьми до сих пор в Украине. Им же как говорили: «Приезжайте, мужики, обустроитесь — потом и семьи перевезете»… На самом деле, никто никому не нужен».
Но самая главная проблема всех переселенцев — это жилье. «Нам предлагали два варианта: один в Старой Ильинке, другой в Степном. Мы смотрели, но отказались, — признается Катя. — Вы только не подумайте, что мы привередливые. Но там, понимаете, бомжатники: так и соседи все сказали, что когда на улице холодно, там бомжи живут. Воняет ужасно. И нет ни воды, ни света, ни туалета… Ну как туда детей привести? Чтобы они заразу подхватили в первый же день? При этом мы согласны на самый захудалый домишко, лишь бы стены и крыша были… Но только чтобы без бомжей…»
Все это — отсутствие документов и какого-никакого места жительства — связывает семью по рукам и ногам. Не за горами сентябрь, и старшего сына Кати Алешу надо бы записать в школу, а трехгодовалую Веронику — в садик. Но куда? Ведь и в школу, и в детсады записывают по месту жительства!
В Донецкой области у них еще осталась родня. Все, к счастью, живы, но населенные пункты бомбят каждый день. «Созваниваемся с близкими из Многополья, говорят уже 50 человек в деревне убито, — рассказывает Катя. — А Донецк вообще полупустой. Все сбежали.»
Катя смотрит по Интернету украинские новости и понимает, что это про нее, про ее семью новые власти Украины говорят «предатели Родины». «Порошенко вообще намекает, что если беженцы будут возвращаться, нас чуть ли не на границе расстреляют. Что мы должны были воевать. А за кого воевать? За что? — Катя вздыхает и какое-то время молчит. — Мы вообще не думали, что будет война. Мы надеялись, что нас, Донецкую и Луганскую области, возьмет Россия. Как Крым. Поэтому и шли на референдум за отделение от Киева. Добровольно шли. И конечно, никак не ожидали, что Путин нас не возьмет… Но лично я его не виню. Он, наверное, думает о своем народе: если он нас возьмет, Америка пойдет на Россию войной, будут погибать российские люди… Так что я его понимаю…»
Возвращаться в Украину ни Катя, ни ее родственники не хотят. Ни сейчас, ни потом, когда кончится война. «Нет, будем начинать все сначала, здесь. Руки-ноги при нас, мы работящие, — говорит Катя. — Нам бы только работу, да жилье для начала хоть какое-то».
Добрые люди им уже кое-чем помогли: приносили деньги, вещи, правда, почему-то только на детей и женщин. «У нас мужчины совсем раздетые и разутые, — несколько смущенно говорит Катя. — А ведь именно они сейчас занимаются поисками работы, документами, пока мы с детьми. Дядя Саша вон 56-го размера, ничего на него подобрать не можем… А еще очень нужны зимние вещи. Да, может, у кого канцелярия лишняя есть, Алеше в школу…»
С позволения Нины Соломкиной мы публикуем ее телефон для тех, кто захочет помочь этой семье: 8-906-924-77-12. Кроме того, сообщество неравнодушных горожан «Земляки-Новокузнецк» готово взять на себя функцию этакого центра помощи беженцам. К ним следует обращаться и тем, кто хочет и может чем-то помочь людям, приехавшим в Новокузнецк из Украины (а в нашем городе их уже больше сотни), а также и самим беженцам, которым нужна помощь. Телефон: 8-923-506-55-77.
…Этих людей очень жаль. Хорошие, добрые, трудолюбивые… Без вины виноватые. Война и большая политика лишили их прошлого и крова. Но осталось главное: семья, дети, жизнь. Пусть им удастся начать ее сначала!
http://city-n.ru
