В Луганске и Донецке трехдневный траур. Синхронно эти две самопровозглашенные республики подверглись нападениям со стороны украинской регулярной армии. В донецком Снежном штурмовик выпустил ракеты по жилому дому. 11 погибших. В Луганске микрорайон Мирный подвергся обстрелу из установок залпового огня «Град». Я стоял у окна и хорошо видел, как кучно ложатся ракеты по жилым кварталам.
Луганск обстреливается ежедневно и ежечасно. В один из дней я насчитал 9 воздушных тревог. Это не считая двух ночных. Люди уже не бегут прятаться в подвалы. Надоело. А смотрят из под руки, откуда летит «градина». Стреляют по городу из поселка Металлист и поселка Александровка. Там позиции украинской артиллерии. Иногда огня добавляет гарнизон аэропорта, который вот уже несколько месяцев сидит в окружении. В ответ ополченцы поливают «Градом». Полчаса или час все спокойно. Потом опять взрывы.
Асфальт в центре города расцарапан танками и БМПэшками. На днях украинские силы чуть не прорвали оборону ополченцев и не зашли в город. Срочно пришлось перебрасывать технику на танкоопасное направление. Луганск отстояли.
КПП Изварино сейчас работает. Но только народу там совсем нет. Дорога от Краснодона до границы обстреливают украинские снайперы. Да и артиллерия подключается. Шоссе утыкано сожженными машинами. Его так и называют — «дорога смерти». В пяти километрах от трассы расположилась крупная группировка украинских войск. Стрелковое оружие ополченцев их не доставало. Вот они и терроризировали беженцев с безопасного расстояния. Но у ополченцев Краснодона появилось кое-что посерьезнее снайперских винтовок и пулеметов. Стало очевидно, что украинский лагерь, разбитый в чистом поле — прекрасная мишень для гаубиц и «Градов».
— Все, нет больше никого у Изварино, — докладывает молодой ополченец. — Снялись ночью и уехали.
Я в штабе батальона «Витязь». Разведчики только вернулись. Грязные и усталые. Но и довольные. Украинские командиры оказались умнее, и вывели своих подчиненных из под удара.
— Нам же легче! — говорит ополченец. — Не надо лить кровь. Вот только куда они технику вывели? Следы ведут к Луганску…
Как мне рассказал командир батальона «Витязь», за время этого противостояния армейцам крепко досталось. Только в одном бою они потеряли около 100 человек. К ним на волну подсел украинский командир с просьбой о перемирии, чтобы похоронить своих и вывезти раненых. Ополченцы пошли на это. А командир взял и обманул, нанеся удар по Изварино.
— Как они воюют! Ни совести, ни офицерской чести, — говорит комбат.
Разведчики сказали, что на месте стоянки они обнаружили свежий курган с характерным запахом. Общая могила. Эксгумировать будут уже следователи, когда кончится война.
Кончился срок командировки. Мне пора возвращаться. Я, окрыленный данными разведки, попытался поехать напрямки, через Изварино. Так короче. Да и дьюти-фри там работает.
— Рано еще, — отрезал комбат. — Там остались снайперы. Надо чистить. Поедешь через Северный. Дольше, но безопаснее.
Слева и справа волнуются от ветра пшеничные поля. В соседней Ростовской области хлеб давно уже убрали. А здесь кто будет убирать? Под минометным обстрелом охотников работать нема. К тому же из Минсельхоза Украины пришла телефонограмма: «Хлеб убрать и немедленно отправить в Киев!» Луганск продержится до следующего урожая, если элеваторы не разбомбят. А вот Киеву придется голодно.
Пока я разговаривал в штабе, дорогу опять обстреляли. Ракета «Града» воткнулась в асфальт и взорвалась. Машины объезжали рваный стальной корпус с опаской. Я достал фотоаппарат. Рано я уезжаю. Ох, рано…
Родина встретила меня буйством давно забытых городских шумов. Плач ребенка в коляске, а не на развалинах в микрорайоне Мирный. Треньканье велосипедного звонка, а не сирена воздушной тревоги. Характерный мужицкий гул у пивного ларька, а не канонада у Металлиста. Я дома.
