Ученые из Института социологии РАН представили итоги очередного исследования российского среднего класса. И по традиции тем самым плеснули в огонь научных дискуссий мощную порцию масла.

Человеку, далекому от социологии и общественных наук вообще, не очень понятно, почему ученые мужи так яростно ломают копья вокруг вопроса о том, есть в России средний класс как таковой или это фикция, иллюзия и химера? А ответ достаточно прост. Еще Аристотель писал, что «умеренность и середина являются наилучшими из всех благ». Средний класс — это основа основ стабильности общества. Надежда и опора для любой власти. Прослойка, которая в последнюю очередь начнет совершать революции и бунтовать в отличие как от бедняков, так и от богачей и «элиты». Это налогоплательщики, законопослушные граждане. Если их в нашем обществе нет или очень мало, плохи у государства дела.

Впрочем, исследования ИС РАН доказывают: слухи о «смерти» российского среднего класса, как водится, преувеличены. Он жив и жизнеспособен. В кризис ему приходится трудно, но он находит в себе скрытые резервы. Только вот терпение у него не бесконечно, и с его интересами власть обязана считаться.

На средней скорости

Исследования среднего класса социологи ИС РАН ведут с 1999 года — времен, когда страна мучительно приходила в себя после дефолта и кризиса. Второй «запуск зонда» пришелся на 2003 год. А затем ученые получили уникальную возможность запечатлеть «хронику пикирующего самолета»: увидеть, как современный средний класс входит в кризис и преодолевает его последствия. Едва закончилось очередное исследование 2014 года, как грянули санкции и рухнул рубль. В октябре 2015 г. социологи вновь прошли «по старым адресам» и прежними методами. Это позволило не только выяснить, есть ли сейчас в России средний класс (да, есть), но и нарисовать его социальный и профессиональный портрет, измерить запас прочности, понять систему ценностей.

Сколько у нас середняков и кого к ним причисляют? Критериями для включения респондентов в эту группу стали их образование (не ниже среднего специального), профессиональный статус (работа — не физический труд), уровень благосостояния (доход и набор товаров длительного пользования у человека «средний» для данной местности или больше), а также «самоидентификация» (то есть граждане должны сами себя ощущать представителями среднего сословия и свой статус в обществе оценивать минимум на 4 балла из 10 возможных).

В конце 2015 года социологи выделили среди всего населения России 44% граждан, которых можно было отнести к среднему классу. Среди работающих — 47%. Накануне кризиса в 2014 году цифра была примерно такой же. И это доказывает главное: под напором экономической стихии наш средний класс смог все-таки устоять. Хотя, конечно, и не без потерь и ударов по самолюбию. Но если кризис 2008 г. действительно привел к сокращению численности СК, то сегодня этих людей на «обочину жизни» вышибить не удалось, хотя они чувствуют себя хуже, сократили расходы, нервничают и т.д.

Средний класс, конечно, не монолитен и не однороден. Он напоминает планету Сатурн с ее кольцами. Есть ядро СК и его «периферия», гораздо менее устойчивая и порой готовая пойти «в распыл». Есть потенциальный СК и все прочее население. К ядру сейчас можно отнести людей с высшим образованием, компьютерно грамотных, по статусу руководителей, предпринимателей, специалистов. На периферии ядра СК — самозанятые граждане, рядовые служащие и работники торговли со средним специальным образованием, а также люди с нетипичным сочетанием профессиональной позиции и уровня образования или квалификации (например, руководители с дипломом техникума или рядовые служащие с вузовскими «корочками», руководители и специалисты, незнакомые с компьютером, и т.д.).

Среди прочих россиян социологи выделили еще две группы: потенциальный средний класс и остальное население, которому середняками не стать уже точно. Потенциал есть у тех, кто по одному из критериев пока в СК не проходит (слишком беден, малообразован или сам себя в эту когорту не записывает, но по формальному профессиональному статусу вполне мог бы). Среди тех, кому вход в средний класс заказан, две трети составляют рабочие, т.е. люди, занятые физическим трудом.

Основную долю в среднем классе составляют люди младшего и среднего возраста. Женщин в нем больше, чем мужчин. Пропуск в средний класс могут человеку обеспечить родители, если они имеют высшее образование, хороший доход и высокий уровень культуры. Правда, те, у кого один или двое родителей закончили вуз, составляют большинство только в ядре СК. Периферия, по-видимому, пробивалась своими силами.

«Огородами» не уйдут

Самый животрепещущий вопрос: а сколько «они» получают? Как выяснили социологи, представители российского среднего класса в общем-то не жируют, но и не слишком (на фоне прочих граждан) бедствуют. Курс рубля с 2003 г. изменился до неузнаваемости, поэтому проще вести подсчеты и сравнения в долларовом эквиваленте. В день на одного человека в семье, относящейся к среднему классу, накануне кризиса приходилось около $16 (без учета паритета покупательной способности рубля и доллара США). В этом отношении наши середняки были богаче, чем в развивающихся странах (там рубеж СК проходит по уровню $10 в день). Кризис и рост курса валюты картину изменил, но и сейчас доходы на одного члена семьи в среднем классе составляют около $12 в день. Если же учитывать паритет покупательной способности рубля и «нерубля» (понимать, что цены растут все-таки не в прямой пропорции с биржевыми курсами), ситуация выглядит несколько лучше. Так или иначе численность среднего класса в России, если подсчитывать только «по доходам», составляет около трети населения.

Кризис сказался на наших середняках ощутимо, но не катастрофически, и они сами это признают в 44% случаев. Лишь 3% представителей СК считают, что кризис нанес им «значительный» ущерб. Каждый пятый вообще не чувствует каких-либо серьезных сдвигов к худшему. В отличие от людей из других социальных слоев, где подобных счастливцев вдвое меньше.

«Нам бы ваши проблемы», — завистливо скажут середнякам люди из беднейших слоев общества. Но будут правы лишь отчасти, как всегда и бывает в таких случаях. Да, средний класс в России не голодает и не скитается. Однако ему все труднее удерживаться на завоеванных когда-то позициях. Они сохраняются в основном потому, что в «тучные» годы СК удалось уйти в отрыв и создать себе «подушку безопасности». Подушка все тоньше. Плохое материальное положение беспокоит представителей СК вдвое чаще, чем в докризисные времена (тогда о материальных затруднениях в качестве главной своей беды говорил лишь каждый десятый, сейчас — каждый пятый, среди остальных россиян — почти половина). Гораздо более тревожным стал эмоциональный фон прежде достаточно уверенных в себе и своем будущем людей. Поэтому сейчас они стремятся выработать для себя некие стратегии выживания и, главное, жизни.

Именно стилем своего поведения на фоне кризиса представители среднего класса резче всего отличаются от прочих россиян. Они не просто «экономят» (хотя основная часть тех, кто раньше владел крупными сбережениями, теперь говорят, что денег у них в запасе совсем немного). Представители среднего класса стремятся сократить свои долги и оставить хоть что-то на черный день, ищут подработку или совместительство. Они и в прежние времена поступали так намного чаще, чем люди из других социальных слоев. Для «среднеклассника» работа на постоянной основе сразу в нескольких местах — дело привычное. Они реже прочих утверждают, что проявлять активность в поиске заработка бессмысленно. А вот уходить из-за кризиса «на огороды», то есть пытаться обеспечить свою семью продуктами с собственного участка, российский средний класс не готов. Он скорее пойдет искать еще один приработок, чем станет «закапывать в землю» свое время и силы.

Для российского СК одна из главных проблем — как добавить в сутки двадцать пятый час. Это трудоголики поневоле, для которых дефицит времени стал сейчас одной из самых острых проблем (раньше о ней говорил лишь каждый пятый). До кризиса люди пытались как-то улучшить свой досуг, поправить здоровье, найти новые возможности для хобби, путешествий, саморазвития и пр. Сейчас они вкалывают как проклятые. Речь о том, чтобы наряду с другими развитыми странами стать частью «цивилизации досуга», вызывает лишь скептическую усмешку. Хотя совсем недавно об этом говорилось как о почти свершившемся факте.

Средний класс очень тревожится из-за того, что деньги стремительно обесцениваются. Поэтому сейчас середняки скорее совершат крупную покупку, чем понесут средства в банк. Но и сбережения все-таки предпочтут оставить хоть в каком-то количестве.

Скорее ужмутся в повседневных расходах, чем станут «вскрывать кубышку» без крайней надобности. Это типичное поведение людей, привыкших планировать свою жизнь, доходы и расходы, стратегию и тактику на достаточно долгое время. Озабоченность они демонстрируют, панику — нет. Однако есть и новая примета времени: люди, которые раньше постоянно твердили, что «от государства им нужна только одна помощь — чтобы не мешало», сейчас все-таки нуждаются в его поддержке. Правда, даже в этих отголосках патернализма есть своя специфика.

Российский класс хочет, чтобы государство поддержало высокотехнологичные отрасли экономики, которые дают возможность получить стабильную и достойно оплачиваемую работу. Речь не о социальных выплатах, пособиях и льготах — не о «рыбе», а об удочке. Но, к сожалению, пока эти ожидания не оправдываются. В наукоемких и технически «передовых» отраслях сейчас работает две трети представителей СК и лишь 55% остального населения, причем эта доля за последнее время сократилась. Мало радости от того, что другим слоям общества еще хуже.

По среднему классу очень сильно ударили последние «реформы», из-за которых резко ограничился доступ граждан к бесплатной социальной инфраструктуре (медицине, образованию и т.д.), сократились рабочие места для пенсионеров, в малом бизнесе и частном предпринимательстве. На сегодня платными медицинскими услугами пользуются лишь 55% представителей СК (в 2003 г. — 71%, год назад — 58%). На образование детей деньги кое-как находят, а вот учеба, переподготовка и повышение квалификации взрослых на платной основе сейчас стала доступна лишь пятой части среднего класса (в 2003 г. — трети). За год с 28% до 17% сократилось число тех, кто тратит деньги на туризм. Цифры красноречивее любых комментариев.

Основания для «затем»

Ездить за границу наши середняки в общем-то не против, были бы деньги и время. А уезжать из России насовсем не собираются. Более того: кризис и санкции, как показывают исследования, заставили россиян гораздо более критично относиться к «западной модели процветания» общества. Во всех социальных группах люди стали гораздо реже стремиться уехать за рубеж на постоянное место жительства. Если говорить о представителях среднего класса, то в 2014 таким потенциальным эмигрантом был каждый третий в «ядре» СК (33%) и столько же (32%) на его периферии (среди потенциального СК — 48%). Сейчас лишь каждый пятый представитель «ядра» (20%) и четверть периферии (24%) допускают мысль об отъезде на ПМЖ. А вот идея отправиться в другие страны на временные заработки стала более популярна. То же можно сказать и о желании съездить на зарубежную стажировку или учебу. Естественно, молодежь ориентирована на дипломы и сертификаты, а люди старше 31 года — однозначно на дополнительный заработок.

И дело не в том, что кого-то «и здесь неплохо кормят» как известного персонажа мультфильма. Кормят как всех, скудновато. Просто именно средний класс сейчас демонстрирует наибольшую лояльность к государственным институтам, поддерживает курс России в международной политике, если чего не хочет — так это радикальных перемен в высших эшелонах власти. Середняки при этом достаточно трезво и критично оценивают ситуацию в экономике. В 2003 году большинство надеялось, что трудности сугубо временные, а ситуация в экономике скоро наладится. Сейчас наоборот — две трети представителей СК полагают, что в экономике положение дел стало хуже. Они считают, что курс, проводимый властями страны, нуждается в существенной корректировке. Но не «до основанья». Слишком важно дальнейшее «затем» для людей, привыкших жить разумно, активно, рассчитывая на собственные силы и с верой в нормальное, спокойное будущее без дефолтов и обвалов.

Справка «РГ»

Новое исследование российского среднего класса было осуществлено в феврале 2014 г. и октябре 2015 г. научной группой Института социологии РАН в составе: М.К. Горшков, Н.Е. Тихонова (руководители), В.А. Аникин, Н.В. Латова, Ю.П. Лежнина, С.В. Мареева, В.В. Петухов, Н.Н. Седова, И.О. Тюрина. Данные опираются на количественный опрос 1600 респондентов по репрезентативной выборке и опрос дополнительной группы в 300 человек, отобранной с учетом критериев принадлежности граждан к среднему классу общества.

Итоги опроса комментируют академик РАН, директор Института социологии РАН Михаил Горшков и доктор социологических наук, профессор, главный научный сотрудник ИС РАН Наталья Тихонова

У России всегда и во всем оказывается собственный путь. А отличаются ли наши представители среднего класса от европейских собратьев?

Михаил Горшков: И нет, и да. Безусловно, есть базовые жизненные ценности, которые у людей во всех странах схожи. Среднее сословие всегда характеризовалось спокойным консерватизмом, работоспособностью, устойчивостью к разного рода потрясениям, верностью традициям и лояльностью к власти (до определенных пределов, конечно). Отличия начинаются там же, где мы видим несхожесть экономических систем разных стран. Российская экономика находится сейчас на позднеиндустриальном этапе развития, который западные страны успели пройти еще в 60-80-е гг. прошлого века. Поэтому и наш СК похож не на сегодняшний СК развитых государств, а на тот, сорокалетней давности. Он быстро растет и готов превратиться в доминирующую социальную силу общества, но и болезнями роста тоже страдает. При этом главное отличие — то, что в России гораздо меньше представителей среднего класса занято в «четвертичном» секторе экономики — в наукоемких и технологических отраслях, которые у нас пока недостаточно развиты. У нас СК является не движущей силой в развитии страны, а простым результатом экономического роста. Численность среднего класса ограничена возможностями экономики, может достичь максимум 50% населения, и то в лучшем случае. Пока мы видим, что после кризиса в «экономике знаний» число рабочих мест для ядра СК существенно сократилось.

Наталья Тихонова: В нашем среднем классе как бы встречаются две эпохи экономического развития с разными требованиями к «человеческому капиталу» и разными стандартами. Так, ядро СК — это профессионалы в высокотехнологичных отраслях. Периферия ядра — рядовые служащие, работники торговли и сферы услуг, «офисный планктон» и т.д. Есть множество промежуточных позиций. Но одна особенность видна очень ярко: российский СК по большей части концентрируется в государственном секторе, в нем преобладают работники предприятий и учреждений с государственной формой собственности. Возможно, это тоже послужило дополнительным фактором устойчивости СК в эпоху кризиса. Хотя не могу сказать, что даже на государственных предприятиях работники полностью «вписаны в правовое поле». Увы, нет. Такие вещи, как отсутствие официального договора и соцгарантий, зарплата в конвертах привычны почти половине (50-60%) представителей среднего класса. Гигантская, невероятная для других стран цифра.

Тем не менее опрос показывает, что кризис не так уж сильно ударил по нашим середнякам. Им теперь можно не опасаться катаклизмов?

Михаил Горшков: Каждый кризис все больше ухудшает положение среднего класса относительно прочих россиян. Сейчас наш СК достиг пороговой точки, после которой уже не сможет решать свои социальные проблемы сам, за счет имеющихся ресурсов. Поэтому государство должно найти возможность обеспечить поддержку тем, кто вообще-то и создает основу благосостояния страны, платит налоги и работает в полную силу. Да, пособия малоимущим, пенсионерам и инвалидам — дело нужное и неотложное. Но если говорить о будущем государства, то необходимо не просто латать и перекраивать и без того дырявый бюджет, но и подумать, как, чьими усилиями его наполнять в будущем. Для этого потребуется не ужесточение, а наоборот, смягчение налогового бремени для СК, антикоррупционные программы, инвестиции в высокотехнологичные производства, политика, направленная на преодоление самых острых социальных неравенств, и многое другое. Нового тут ничего нет — так поступали и западные страны, которые успели нас обогнать в развитии.

А вы уверены, что наши самодостаточные середняки не взбунтуются и не захотят уехать в те самые западные страны?

Михаил Горшков: Бунт в России — дело всегда «бессмысленное и беспощадное». Поднимает его уж точно не среднее сословие, которому есть что терять, а властные амбиции, наоборот, невелики (в отличие от элитарных группировок или, наоборот, беднейших слоев). Другое дело, что средний класс в России постепенно начинает осознавать свою силу и значимость, становится действительно «классом», а не прослойкой. Высокий рейтинг доверия властным институтам не исключает и растущего запроса на стабильность со стороны активных работающих граждан. Они приобретают уверенность в своем праве влиять на власть, а не просто используют «возможность высказаться». Они хотят перемен к лучшему, критикуют государственные институты за бездействие или недальновидность. К их голосу в любом случае надо будет прислушиваться. Даже при том, что на сегодня ни одна политическая партия или общественное движение так и не стали выразителями интересов среднего класса.

Наталья Тихонова: Разговоры про возможную новую волну эмиграции — это скорее приоритеты для СМИ. Наши исследования такую тенденцию не подтверждают, совсем наоборот. «Не волнуйтесь, я не уехал. И не надейтесь, я не уеду» — так можно сказать и про наш средний класс. Просто надо понимать, что эти люди не будут бежать с корабля или его «раскачивать». Они в нем, образно говоря, моторы. Нет никакого смысла их глушить.

http://rg.ru/