Мы привыкли воспринимать инфляцию как зло.

А я утверждаю, что инфляция — это замечательный процесс. Если, конечно, она находится в разумных пределах.

Инфляция автоматически поддерживает равновесие между доходами и товарным предложением, деньгами и товарами. Без этого балансира, как мы имели возможность убедиться в советское время, постоянно возникал бы дефицит, очереди и другие памятные нам безобразия.

Есть простой рецепт: если цены растут, то есть денег становится больше, чем товаров, ЦБ сокращает предложение денег. Называют это ужесточением денежно-кредитной политики. При дефляции порядок действий обратный. Это все замечательно. Но только в учебнике по макроэкономике. А жизнь устроена по-другому.

К сожалению, рост цен бывает не только из-за разницы между предложением товаров и услуг и денежной массой. Цены могут двигаться с изменением издержек, с изменением обменного курса, который определяет потребительскую стоимость импорта. Это все так называемые немонетарные причины инфляции, мы видели, как они действуют в последние два года. Бороться с ними монетарными способами бессмысленно. Если же инфляция монетарная, связанная с тем, что правительство безответственно «разбрасывает кредитки», то, конечно, это нужно прекратить. Но это не наш случай.

Баланс между количеством денег и товаров можно поддерживать не только с помощью денег, как учит Международный валютный фонд. Рост цен ведь связан или с избыточным количеством денег, или с недостаточным предложением товаров. Так почему бы не начать с другого конца, не увеличить товарное предложение?

МВФ по-своему прав, поскольку эта организация придумана для того, чтобы слаборазвитые страны были платежеспособны, могли отдавать долги кредитующим их развитым странам. Слаборазвитой можно считать страну, у которой нет свободных ресурсов, она не в состоянии без импорта увеличить товарное предложение.

У России много недостатков, но все-таки это никак не слаборазвитая страна. Действительно ли у нас нет никаких возможностей увеличить товарное предложение? Конечно, есть. Пусть и не мгновенно.

Еще один аргумент против рецепта МВФ конкретно в наших условиях. Если вы уменьшаете количество денег, то, согласно тому самому учебнику, бизнес должен взять и снизить цены. А мы видим, что он берет и снижает выпуск, а цены повышает. Это называется стагфляцией. В какой-то мере такая проблема у нас есть сейчас.

Помимо немонетарных причин инфляции в России рост цен связан с недостатком предложения товаров и услуг. А раз так, то нужно вложить деньги, чтобы это предложение увеличить. Должен быть канал, по которому эти деньги попадут к тем, кто может соответствующее дополнительное предложение товаров и услуг создать. Поэтому когда мы говорим о том, что Банк России должен отвечать не только за устойчивое денежное обращение и финансовую стабильность, но и за экономику, ее рост, то совсем не обязательно прописывать это в законе о Центральном банке. Что, при экономическом спаде действительно можно обеспечить низкую инфляцию и устойчивую валюту? Нет. Чтобы добиться тех ориентиров по инфляции, которые ставит перед собой Центральный банк (4 процента в 2017 году. — Прим. ред.), необходимо вложить деньги в экономику. Инструменты для этих вливаний уже созданы, это, прежде всего, проектное финансирование (кредиты на крупные инвестиционные проекты в приоритетных отраслях под льготные ставки, которые рефинансируются за счет ресурсов ЦБ), поддержанное и президентом, и премьер-министром.

Осталось довести объем средств, который по этому каналу поступает до макроэкономически значимой величины. Сейчас это 200-300 миллиардов рублей, хотя общая сумма инвестиций в России (как частных, так и государственных) достигает 15 триллионов рублей.

Разумеется, есть много других апробированных на практике в России и за рубежом методов финансирования и кредитования экономики, чтобы обеспечить рост предложения товаров и услуг. Но какой смысл говорить о них сейчас, когда даже при прямой поддержке первых лиц страны мы два года не можем преодолеть бюрократические барьеры на пути внедрения методов эффективного использования ресурсов?

Все упирается в то, что когда вы принимаете решение о предоставлении денег, вы несете ответственность за риск неэффективного использования этих средств. Придет Счетная палата, прокуратура… Но с другой стороны, люди приходят во власть только для того, чтобы принимать решения, иначе им надо переходить в аналитики, которые дают советы, но не несут за это никакой ответственности. Конечно, я надеюсь, что все-таки удастся победить инерцию и все проблемы, о которых я говорил, останутся только в учебниках по истории экономической мысли.

http://rg.ru/