Поисково-спасательный отряд «Лиза Алерт» знаком многим россиянам. На них ссылаются в новостях СМИ, их ярко-красные листовки пестрят на улицах. Они приходят на помощь, когда кто-то пропадает без вести. Между тем, о самих «бойцах» и жизни внутри отряда известно немногое. ВашГород.ру поговорил с руководителем «Лиза Алерт» по Новокузнецку и югу Кузбасса и узнал, как добровольцы ищут людей и чем спасаются при неудачных поисках.
ВГ: Как давно вы занимаетесь поиском пропавших людей? Что побудило вас вступить в отряд?
Егор: Занимаюсь поисками с декабря 2014 года. В отряд вступил после поиска 3-летней Вики Вылегжаниной в Томске. Её похитили из детского садика. Вику нашли через несколько дней, к сожалению, погибшей. Томский отряд принимал активное участие в поиске. Мне захотелось вступить в отряд уже в нашем городе.
ВГ: Какой конкретно деятельностью занимаетесь вы в отряде?
Егор: Я руководитель отряда по Новокузнецку и югу Кузбасса. Также провожу обучения по всем направлениям в отряде (связь, картография, навигация, компас и многое другое). Являюсь координатором, но, вообще, могу выполнять любую роль, которая потребуется на том или ином поиске. Такой вот универсальный солдат.
ВГ: Много ли человек в Кузбасском отряде? Кто это в основном — мужчины, женщины? А по возрасту?
Егор: Кузбасский отряд сейчас формально разделён на 2 отряда: Новокузнецк и Кемерово. Новокузнецк отвечает за поиски по югу области, Кемерово, в свою очередь, по северу. Но это ни в коем случае не означает, что мы не помогаем друг другу. Иногда в резонансных поисках помогают соседние регионы и даже волонтёры из Москвы. В Новокузнецком отряде сейчас костяк составляет около 20 человек. Много новичков, с которыми проводятся обучения. Многие уже зарекомендовали себя на поисках. На поиск ребёнка, например, можно за пару часов собрать 50−70 человек, как это было на поиске Арины Атяжкиной.
Больше мужчин или женщин? Сложно сказать, ни разу не задумывался над этим и не считал. Порой бывает, что маленькая хрупкая девушка готова по лесу прошагать 30 километров. В отряде нет никакого деления ни по половому признаку, ни по статусу, возрасту, вероисповеданию, профессии. Среди нас есть бизнесмены и учителя, шахтёры и электрики, домохозяйки и студенты. Всех объединяет лишь одно — бескорыстие и небезразличие к чужой беде. Средний возраст волонтёров — 28−30 лет.
ВГ: Произошли ли в вашей жизни какие-то изменения после того, как вы вступили в отряд? Мы слышали, что многие волонтёры бросают учебу, работу, многие даже разводятся.
Егор: После вступления в отряд я стал гораздо внимательнее к людям. Одинокая бабушка на улице в 9 вечера с растерянным взглядом, ребёнок без родителей в несвойственном ему месте, странное поведение человека… Более того, узнал и научился многому: оказанию первой помощи, ориентированию в лесу, пониманию психотипов людей. В общем, узнал всё, что необходимо в проведении поисковых работ. Могу провести всю ночь на поиске и сразу утром поехать на работу. В машине постоянно тревожный рюкзачок и одежда для леса. Семья моя с пониманием относится к тому, чем я занимаюсь. Спасибо жене за терпение.
ВГ: Какой поиск стал самым сложным?
Егор: Один из поисков, который был самым сложным физически и психологически — это тройной поиск в прошлом году. Нам поступила заявка на пропавшего в лесу дедушку. Выехали вечером, искали полночи, заночевали там же, в лесу. На следующий день продолжили поиски. И тут вечером, уже ближе к ночи, падает заявка на пропавшего в городе трехлетнего ребёнка. Мы срываемся на его поиск. Ищем всю ночь совместно с полицией и спасателями. К сожалению, утром ребёнка нашли погибшим… Возвращаемся обратно на поиск дедушки. Немного сна и снова «в бой». Вечером — дежавю… Снова заявка: ребёнок, 5 лет, город. На тот момент реально было тяжело и страшно. Страшно, что не успеем. К счастью, все обошлось. Под утро ребёнок нашёлся, живой и невредимый. Мы уехали опять в лес. В общей сложности на этом поиске мы провели 6 дней. К сожалению, дедушку так и не нашли. И такое случается…
ВГ: Кого чаще других приходится искать — дети, женщины, мужчины?
Егор: Чаще всего, конечно, объектами поиска становятся грибники(обычно люди в возрасте), дети (в основном — «бегунки»), а также престарелые люди с потерей памяти или какими то болезнями.
ВГ: Попадали ли ваши коллеги в неприятные ситуации при поиске людей?
Егор: Неприятных ситуаций не припомню особо, обычно с пониманием люди относятся. Было одно время очень напряженное взаимодействие на поисках с одним из отделов полиции (кстати, без заявления в полицию отряд не работает). Они считали, видимо, что мы хотим как-то упрекнуть их в работе, показать, что волонтёры крутые и все могут, а полиция только бумажки пишет. Все на самом деле совершенно не так. У нас нет никакого «соревновательного» мотива. В конце концов, все точки над «ё» были расставлены, и с полицией теперь нормальное взаимодействие в работе.
ВГ: Не всегда пропавшие находятся живыми. Как волонтёры справляются с таким грузом?
Егор: Иногда да, люди находятся погибшими. Это, безусловно, тяжело психологически. У нас в отряде есть волонтёры, которые работают психологами. Стараемся поддерживать друг друга. Радует, что такие ситуации, когда именно наши ребята находили погибшего человека редки.
ВГ: Как считаете, в Кузбассе больше отзывчивых людей, готовых помочь, или же равнодушных?
Егор: Считаю, конечно, что достаточно много отзывчивых людей. Однако хватает и таких, которые думают, что мы все работаем при мощной поддержке государства и получаем большие деньги за поиски. Другие, порой даже сами родственники пропавшего, думают, что тоже нам надо платить. Все совсем не так! Денег не берём ни в каком виде и ни под каким предлогом. Если хотите помочь отряду или поблагодарить за помощь — купите пачку бумаги, скотч, фонарь, какое-то оборудование. Всегда нужны топливные карты. Бензин на поисках улетает очень быстро. Кто-то считает, что мы «больные» люди, раз готовы сутки торчать в лесу под дождём на поиске какой-то незнакомой бабушки. Но больше всего удивляют люди, которые обсуждают и осуждают работу отряда, сидя у себя дома в Интернете.
Мы всегда ждём всех на собраниях, на поисках. Приходите, посмотрите на отряд «изнутри», попробуйте, почувствуйте себя частью механизма, который помогает людям. До встречи на поисках!
