Жили-были три улицы – Солнечная, Светлая и ещё пахнущая свежеструганным деревом своих первых домишек, а потому пока безымянная. Стояла она выше всех. Так что весь район с крышами домов и трубами алюминиевого и ферросплавного заводов были будто на твоей ладони. Строились здесь бывшие спецпереселенцы, ставшие заводчанами и накопившие деньжат на собственную избушку. А вокруг таких избушек ещё зеленел лес, где можно было набрать и ягод, и грибов. В конце 50-х этой улице дали имя Талдыкина. А спустя десять лет новые имена появились у Солнечной и Светлой. Первая стала улицей Метёлкина, а вторая – Петракова. И герои, которые устанавливали в старом сонном Кузнецке Советскую власть, снова оказались вместе – как в 1918 году.

Сто лет назад – в феврале 1918-го – в нашем городе прошёл первый уездный съезд рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, на котором было вынесено решение о ликвидации земства и переходе всей власти к Советам. В начале марта – на втором съезде – решались уже не такие эпохальные вопросы. Хотя как знать? Тогда первые большевики Кузнецка постановили открыть музей в доме, где бывал великий русский писатель Фёдор Михайлович Достоевский. Удивительно, правда? А 22 марта 1918 года был избран исполком уездного Совета, во главе которого встали те самые Петраков, Метёлкин и Талдыкин. Первый был председателем, второй – военным комиссаром, а третий – казначеем.

Константин Талдыкин переехал в наш город в начале XX века. Может, искал лучшей доли. А иначе зачем ему и его братьям, уроженцам далёкой – из Сибири и не видать – Воронежской губернии, вдруг захотелось жить в заокраинном Кузнецке? Здесь он нашёл место писаря в волостном управлении, работал в лесничестве. Правда, когда началась Первая мировая война, он перебрался в Томск, где обучал новобранцев воинскому делу. А когда после заключения Брестского мира Константин Иванович вернулся домой, он уже был большевиком. Участвовал в первом и втором съездах кузнецких депутатом, был выбран казначеем Совдепа.

Эта вроде бы такая мирная бухгалтерская работа в едва ставшем советским Кузнецке на самом деле была чрезвычайно опасной. Обязанности Талдыкина состояли в том, чтобы собирать с зажиточных крестьян и купцов единовременный повышенный налог, который утвердил Совдеп. А те, разумеется, ничего сдавать не хотели и отчаянно сопротивлялись, из-за чего в апреле 1918-го в нашем городе даже пришлось ввести военное положение. А когда через месяц в Сибири вспыхнул мятеж белочехов, желавшие оставаться по-прежнему зажиточными жители Кузнецка с готовностью его поддержали.

Казначей Талдыкин «тряс» кулаков – те его люто ненавидели. В конце мая он возвращался с собрания из Народного дома – из темноты прозвучали выстрелы. Константин Иванович был убит наповал. Его похоронили на старом кузнецком кладбище, которое тогда находилось на месте нынешнего Сада алюминщиков. Позже Талдыкина – вместе с братьями-большевиками – перезахоронили в братской могиле в Сквере борцов революции. Туда же перенесли и «Талдыкин камень» – бетонную плиту, которая ещё в 50-х лежала на месте гибели красного казначея, которая произошла на улице Нагорной, переименованной в Народную.

Первый председатель Совдепа Кузнецка, можно сказать, разделил судьбу Константина Ивановича Талдыкина. Андрею Гавриловичу Петракову было всего 34 года, когда его жизнь тоже оборвала пуля. Но он много успел! Андрей Петухов – это настоящее имя революционера – родился в большой и бедной крестьянской семье, жившей в маленьком селе Московской губернии, откуда парнишку, батрачившего на зажиточных соседей, «забрили» в солдаты. За участие в революции 1905 года он был арестован и отправлен в ссылку, где принял активное участие в Ленской забастовке, после которой перебрался в Кузбасс уже с паспортом на имя Петракова.

До революции 1917-го Андрей Гаврилович работал каменщиком и плотником на строительстве Кольчугинской железной дороги, а после октябрьских событий возглавил борьбу за установление Советской власти в Кузнецком уезде. В марте 1918-го его выбрали председателем Совдепа, который уже летом почти в полном составе был схвачен белогвардейцами и отправлен в кузнецкую тюрьму. Петракова перевозят по очереди в томскую и читинскую тюрьмы. Оттуда-то он и бежит в 1920-м, но не отсиживается «за печкой», а внедряется в войско атамана Семёнова и ведёт среди солдат подпольную агитационную работу. Вскоре его ловят и расстреливают.

Из трёх бывших соратников судьба улыбнулась только первому военному комиссару Кузнецка Николаю Васильевичу Метёлкину. Он родился в нашем городе, где в 90-х годах позапрошлого века осели его родители, которые в поисках лучшей жизни переселились в Сибирь из Владимирской губернии. Но и тут Метёлкины жили бедно. Хотя изо всех сил вытягивали сыновей в люди. Они отдали Колю в трёхклассное приходское училище, после окончания которого он ещё год учился в Высшем начальном училище. А когда отец уже не мог оплачивать его обучение, младший Метёлкин пошёл в подёнщики к почтовому ямщику, работал на частных кирпичных заводах, рассыльным на винном складе, регистратором у податного инспектора Кузнецка.

Вначале 1917-го Николай, весельчак и песенник, был призван в армию, где вскоре стал членом солдатского революционного комитета и агитатором против власти эксплуататоров. После е успешного побега он снова в Кузнецке. В декабре до сонного мещанского городка наконец-то доходят горячие новости о большевицкой революции. Метёлкин становится секретарём солдатского гарнизонного комитета и едет в Иркутск на второй съезд Советов Сибири, где узнаёт о создании рабоче-крестьянской Красной Армии. Он заявляет о своём выходе из старой царской армии, вступает в ряды новой и начинает формировать первую Кузнецкую роту Красной Армии и отряд Красной Гвардии.

Летом 1918-го он оказался в тюрьме вместе с Петраковым и другими товарищами по Совдепу. Они бежали из города и по реке и тайге двигались в сторону Минусинска, надеясь догнать отступающие части Красной Армии. Но на одной из пасек были выданы местными жителями и пойманы белогвардейцами. После кузнецкой тюрьмы дороги совдеповцев расходятся – Петракова отправляют в Томск и Читу, а Метёлкина перевозят в жуткий Александровский каторжный централ Иркутского уезда. Однако под руководством подпольной большевицкой организации, куда входит Николай, заключённые поднимают восстание, убивают охрану и бегут в тайгу, где примыкают к одному из партизанских отрядов.

Метёлкин совершает налёты на железнодорожные станции и разъезды, взрывает мосты, дерётся с колчаковцами, догоняет Красную армию, бьётся с армией Врангеля и отрядами Нестора Махно, оканчивает полковую партийную школу и назначается политруком роты. Вернувшись в родной город в марте 1922-го, он приступает к работе в Кузнецком уездном комитете ВКП(б), но опять берёт в руки оружие. Вместе с бойцами частей особого назначения 26-летний Метёлкин гоняется по всему уезду за «недобитыми» большевиками бандитами. А через год он навсегда уезжает из Кузнецка.

Партия направляет его в Иркутск на юридические курсы, а после них – в Томск, где он исполняет обязанности народного судьи и инспектора по переселению, служит в райпотребсоюзе и горсовете Осоавиахима. В 34-м его перекидывают в Алтай, где он становится членом Алтайского краевого суда в Барнауле. В 38-м бывший первый военком Кузнецка оказывается в следственной тюрьме НКВД. Однако через 15 месяцев его дело прекращено – за отсутствием состава преступления.

Метёлкин работает юрисконсультом, директором водочного комбината, председателем сельского исполкома, а на третьем году Великой Отечественной войны 47-летнего Николая Васильевича призывают на фронт. В Венгрии красноармеец Метёлкин попадает в плен, бежит, пытается догнать стремительно наступающую Красную армию и, наконец, буквально в канун Победы это ему удаётся. Его направляют на Дальневосточный фронт – биться с японской Квантунской армией. Осенью 45-го он уже в Барнауле. Работает обычным юристом на разных предприятиях. В 58-м выходит на пенсию. Через три года в возрасте 64 лет Николай Васильевич умирает. А в 68-м в Новокузнецке появляется улица Метёлкина.

Вот так они и встретились – Метёлкин, Талдыкин, Петраков – в Кузнецком районе нашего города, откуда всё началось и Советская власть тоже, и где они когда-то собирались в Народном доме на Нагорной и решали, что надо сделать в первую очередь, чтобы приблизить светлое будущее для всех. Если подумать, то мы как раз и живём в этом самом будущем.

На сегодняшней улице Андрея Гавриловича Петракова 76 домов – в основном трёхэтажек. На улице Константина Ивановича Талдыкина 38 домов – это частный сектор. И ещё 17 пятиэтажек на улице Николая Васильевича Метёлкина. Да невзрачная бетонная плита в заросшем Сквере борцов революции – имя трагически погибшего красного казначея было выбито на ней первым. Вот и всё, что в нашем настоящем осталось от героического прошлого этих удивительных людей.

Инга Видалова

NK-TV.COM