Дождались: в Новокузнецк пожаловал редкий у нас гость — Губернаторский симфонический оркестр Государственной филармонии Кузбасса. Да ещё и с премьерой, которую все кемеровские СМИ лихо окрестили мировой, — это о посвящённой Кузбассу оратории, заказанной областными властями у столичного композитора Андрея Микиты по случаю 75-летия Кемеровской области. Местный концерт состоялся в Театре металлургов. Публики собралось немало — в основном, пожилые люди. Программок с текстами не было, так что в полной мере проникнуться замыслом создателя оратории не представлялось возможным. Но зрители всё равно изготовились наслаждаться — да и ведущая пообещала: «Слушая эту музыку, вы ощутите гордость за то, что живёте в Кузбассе». И наивный Новокузнецк нацелился ощущать.

Правда, перед началом оратории — на разогреве у Микиты?! — вдруг ни с того ни с сего зазвучала Пятая симфония Петра Ильича. Некоторые особо изнеженные любители классической музыки от неожиданности даже вздрогнули — и потом ворчали: мол, шли на ораторию, а тут без предупреждения симфония. Но когда же мы ещё Чайковского послушаем в исполнении областного симфонического оркестра? А тут два в одном — как шампунь с кондиционером. Но вот цок-цок-кок — на сцене стоит улыбающаяся ведущая, поздравляет собравшихся с 400-летием Новокузнецка, которое уже свершилось. А то, что День города у нас традиционно отмечается в первые выходные июля, — так это пустяки, дело житейское, как говорил разбивший люстру Карлсон. Разве всякую мелочь упомнишь?

Кланяется дирижёр. Музыканты извлекают из своих инструментов первые ноты. М-да, нет пророков в своём Отечестве. Вон и главный дирижёр у кузбасского симфонического оркестра — профессор Центральной Пекинской консерватории Тао Линь. И создатель посвящённой Кемеровской области оратории — житель златоглавой столицы Андрей Микита. А чтобы проникнуться местными красотами и историей края, московский композитор, который, по его же словам, до этого дальше Урала нигде никогда не бывал, навестил в марте прошлого года Кузбасс. И во-первых, он посетил центр Кемерово. А во-вторых, побывал в музее-заповеднике «Красная горка». И, конечно, музыканта свозили «понюхать угольку» на Кедровский угольный разрез, где он даже забрался в БелАЗ.

И хотя знакомство с Кузбассом вышло более чем беглым — музыкальное полотно заказанной облчиновниками оратории получилось, как минимум, интересным. Да и оркестр сыграл, а хор спел просто мастерски. Так что въяве слышались и заговоры шаманов, и шум дождя с пением птиц, и даже взрывы бомб и голос Левитана. Звучали текст подлинного Указа Петра I, былина о рудознатце Михайле Волкове и дневник американского рабочего 20-х годов XX века, старорусская, английская, военная немецкая речь. И всё это в оправе из элементов духовной музыки эпохи барокко, петровского канта, американского кантри, русской плясовой и довоенного танго, банджо и варгана, баяна, балалайки и гуслей.

А через все 12 частей оратории красной ниткой тянулись интонации и мотивы старинной шахтёрской песни «Коногон». Ну помните её, ещё с детства знакомую, про молодого парня, которого несут с разбитой головой? И всё бы хорошо и даже замечательно, если бы история Кузбасса вдруг не оказалась откровенно переписанной в стиле «великих укров». Это они, как нынче учат украинских мальчишек и девчонок и убеждают малообразованный мир, основали цивилизацию Древнего Египта и мировые религии — буддизм и христианство. А у нас, оказывается, есть свои — «великие кемеровы» — их деяниям и посвящена оратория Микиты.

Например, в ней звучит Указ царя Петра от 2 ноября 1700 года о начале рудных изысканий в Московском государстве, с которого как бы началась овеянная легендами «кемеровская цивилизация». И ладно, что данный исторический документ никак напрямую не связан с освоением и даже открытием Кузнецкого угольного бассейна, а тем более с Кемерово. Но ведь практически за 80 лет до его издания на территории современной Кемеровской области уже стоял город Кузнецк, выросший вокруг Кузнецкого острога — военной крепости и пограничного форпоста Российской империи, имевшей в XVII веке стратегическое значение для государства.

Или взять «былину о Михайле Волкове» — эпичная часть, ничего не скажешь, и гусли так волшебно звучат, будто в песнях Садко. Вот только до сих пор не поставлена точка в вопросе, кто первым открыл кузнецкие каменноугольные копи, которые — вот ведь странное случайное совпадение?! — даже назывались именно так, по городу Кузнецку, а вовсе не кемеровскими и даже не щегловскими. Да, известно, что в 1721 на месте современного Кемерово рудознатец Михайло Волков обнаружил в Горелой горе пласт каменного угля. Но в том же самом году один из сподвижников Петра I, руководитель первой научной экспедиции в Сибирь, родоначальник русской археологии, ботаник и медик, состоявший на службе у русского царя немец Даниэль Готлиб Мессершмидт открывает Огнедышащую гору под Кузнецком.

Ну не повезло первооткрывателю с национальностью — он вообще, по словам современников, был неудачником. Понятно, что в советской истории Кемеровской области, которая вообще-то была образована советской властью, — и находящегося на её территории Кузнецкого угольного бассейна, опять же исключительно по нелепому совпадению не названного Щегловским, — как-то гармоничнее смотрелся казачий сын Волков, а не царский медик-немец Мессершмидт. Да и горюшка от украшенных белыми крестами мессершмидтов советский народ, воевавший с фашизмом, хлебнул столько — никому не пожелаешь. В общем, как ни крути, а Михайло Волков в роли первооткрывателя богатств Кузбасса в сто раз лучше. А главное — он их в районе Кемерово нашёл. А противный Мессершмидт — под этим и без того много чего о себе воображающим Новокузнецком.

Ну да зачем придираться — Волков или Мессершмидт, какая разница. В заказной оратории есть ляпсусы куда примечательнее! Например, очаровательная, в общем-то, по задумке часть, рассказывающая об интернациональном периоде освоения Кузбасса, которая довольно симпатично звучит английским речитативом дневников американского рабочего на бодрую музыку кантри. Солист бесконечно повторяет: Kemerovo, Kemerovo, Kemerovo. А повествуя о собственной жизни в «маленькой уютной квартирке», его герой рассказывает о своих замечательных новых кемеровских друзьях. Забавно — если учесть, что в 20-х годах XX века — времени «написания» этих дневников — никакого Kemerovo ещё не было. Город Кемерово появился только в 1932 году. Правда, образован он был в 1918 году и тогда назывался Щегловым и Щегловском.

Уже и Кузнецк появился и даже целый век миновал, когда на месте нынешнего Кемерово были основаны две ставшие впоследствии деревнями заимки — Комарова и Щеглакова, названные, видимо, по имени крестьян, которые их основали. Щегловка была побольше — она и дала имя советскому Щеглову. Но спустя полтора десятка лет город переименовали по имени другой деревеньки, которая из Комарово со временем превратилась в Кемерово. Могла ли там быть маленькая уютная квартирка американского рабочего? В захолустной сибирской деревушке? В начале прошлого века? Да помилуйте! Жили ли там американские рабочие? Интересный вопрос.

Ну во-первых, интернациональное освоение Кузбасса — это про деятельность акционерного общества «Копикуз», благодаря которому добыча кузбасского угля выросла с несущественных трёх процентов до первого места в Сибири и чью эстафету подхватила молодая Советская республика. Иностранных специалистов иностранные капиталистыдействительно приглашали на Кузнецкую землю пачками, но всё-таки не рабочих, а инженеров. А рабочей силы и на местах хватало. Советская власть, продолжившая дела «Копикуза», поступала ровно так же. Но всё это не так уж важно — рабочий или инженер, в Щеглове или Кемерово. Принципиальным для развития нашего края стало то, что богатства каменноугольных копей сразу же было решено использовать в металлургии.

Задуманный ещё «Копикузом» металлургический комбинат построила — правильно — в начале 30-х годов молодая Советская республика. И тогда Новокузнецк превратился в важнейший центр целой страны — здесь, на Кузнецкстрое, закладывался фундамент жизненно важной для СССР индустриализации, без которой было бы невозможно ни развитие Союза советских социалистических республик, ни победа нашего народа в Великой Отечественной войне. Но об этом в оратории, посвящённой Кемеровской области, опять ни гу-гу. И даже — вопреки всякой логике — в той части, где речь идёт о Кузбассе 30-х годов.

Ну не может же быть, что Кузнецкстрой и кузнецкстроевцев просто «забыли»? Как бы бегло не познакомился с нашими краями Микита — он обязательно слышал «Патетическую ораторию» Георгия Свиридова, пятая часть которой написана по поэме Маяковского о людях Кузнецка. А судя по возрасту, он и строчки эти должен был в школе читать: «Я знаю город будет, я знаю саду цвесть». И ведь музыкальная составляющая вышла у композитора довольно милой — только без главной стройки страны того времени, которая велась в Новокузнецке.

Вместо свиридовской страстной патетики — симпатичное танго «Что тебе рассказать о сибирской земле». Вместе рассказа товарища Хренова — тоже Маяковский, но не стихи о гордости и надежде кузнецкстроевцев, а шутливая «Сказка для шахтёра-друга про шахтёрки, чуни и каменный уголь: Стих». Никакого металла, упаси Боже, — исключительно один уголь! И уже само собой разумеющийся факт — в военные годы наш город в оратории о Кузбассе тоже не появляется. Слышен вдовий плач — опять же никаких претензий к музыкальному решению. Да звучит приказ об образовании Кемеровской области… И всё!

Подумаешь, победившая в Великой Отечественной войне Красная армия была вооружена танками, изготовленными из броневой стали Сталинска, как тогда назывался Новокузнецк. А советские самолёты делали из нашего алюминия. «Великие укры» — руководство Кемеровской области — платят, а потому заказывают музыку, какая им больше нравится. И уж, конечно, совсем никуда без обращения к святым. Ладно бы только к Николаю Чудотворцу, но и к Николаю II, ясно же, что принимавшему самое непосредственное — и как святой, и как царь — участие в образовании Кемеровской области.

В конце концов, это ведь кабинет Его Императорского Величества в 1912 году продал акционерному обществу французских, немецких и бельгийских банкиров, именуемому «Копикузом» — по названию Кузнецких каменноугольных копей — Абашевские, Крапивинские и Анжерские копи, Кольчугинский, Прокопьевский, Киселёвский и Тельбесский рудники, а также Гурьевский металлургический завод. Но ведь всё это нелепая случайность — каждый обязан понимать, что на самом-то деле одно из наиболее крупных угольных месторождений мира и территория его расположения должны были называться Кемербассом.

И это вовсе не шутка! Как ни парадоксально, но в оратории, посвящённой Кемеровской области, то есть Кузбассу, то есть Кузнецкой земле или Кузнецкому краю, эти крамольные названия — Кузнецкий угольный бассейн, Кузбасс, Кузнецкая земля, Кузнецкий край — не звучат. Как и Кузнецк или Новокузнецк. И видимо, по той же причине. Чтобы этот гадкий-гадкий-гадкий город даже не упоминался — будто его и нет на свете. И, главное, никогда и не было. Поэтому и Кузнецкого острога в оратории нет, хотя вокруг него вырос самый первый город в нашей области — за сто лет до появления деревень Щеглакова-Шегловки и Комарово-Кемерова. И Кузнецкстроя нет, и танков с самолётами — да вообще никакой металлургии и индустриализации великой страны.

Действительно создаётся впечатление, что все эти ляпсусы и натяжки преследуют странную нормальному человеку цель — ни в коем случае не упоминать Новокузнецк. А вместе с нашим городом без вести пропадают ещё 18 городов Кемеровской области. А нет их! Есть только Kemerovo — вотчина «великих укров». Доходит до странного. Думаете, как называется оратория Микиты? Что-нибудь типа «Кузбасс — наш край родной»? Ага. Как это Нью-Васюки не объявят себя столицей Междупланетного шахматного турнира! Так что имечко у посвящённой области оратории соответствующее — скромненько и со вкусом: «Земля Сибири». А то, что наш Кузнецкий край на этой, сибирской, земле занимает чуть больше 0,7 процента — так это пустяки, дело житейское.

Московский композитор, сочинивший «Землю Сибири» по заказу руководства области, которое последние 20 лет планомерно шло к тому, что нет ни Новокузнецка, ни ещё 18 кузбасских городов, — и там хоть трава не расти, пусть всё повыворачивают угольные разрезы, — говорят, с большим интересом откликнулся на предложение написать масштабное полотно, отражающее всю историю Кузбасса. Не сомневаюсь, Андрей Микита искренен в собственной уверенности, что его «Земля Сибири» поможет кузбассовцам по-новому взглянуть и ощутить историю своей Родины. И что слушая эту музыку, мы станем ощущать гордость за то, что живём в Кемеровской области.

Вот только с гордостью как-то не очень — даже то не спасло, что во время финальной части перед новокузнецкими зрителями, собравшимися погордиться в Театре металлургов, вдруг замелькало слайд-шоу с видами современного Новокузнецка. Но снова, заметьте, не наших исторических и культурных достопримечательностей 400-летней давности, XIX века, советского периода, коих у нас десятки. Так что если нам и хотели подсластить пилюлю — вышло не очень.

А самое обидное — именно так, без Новокузнецка с его огромной интересной историей и жизнью на благо Отчизны, будет воспринимать Кемеровскую область большинство. В посвящённой ей оратории всё — официально — разложено по полочкам. Удивительно, как оказалось просто слить наш город — да и все остальные города. Один из зрителей концерта Губернского симфонического оркестра не сдерживает эмоций: «Я почувствовал настоящий шок. Мало того, что из-за угольных разрезов у нас украли землю, воду, воздух. А теперь, как ни в чём не бывало, крадут нашу историю».

И ещё. «Великие укры» — через наивные СМИ — настойчиво доносят до нас мысль: «Земля Сибири» — это впервые в истории культуры Кузбасса созданное монументальное произведение, «мировая премьера», «самое масштабное музыкальное событие года». Однако при всей симпатии к Миките, как к музыканту, высказываться о мировом уровне его произведений кажется поспешным. Повторюсь: никаких претензий к профессионализму московского композитора нет — он сочинил добротное, интересное произведение. Что ему облчиновники показали — Кемерово, «Красную горку», угольный разрез — про то и сочинил. Какую музыку заказали — такую и придумал.

Хотя о расположенном в нашей области Новокузнецке в середине прошлого века действительно сочинял композитор мирового уровня — причём речь идёт о монументальной, классической вещи, известной всем. Конечно, это Георгий Васильевич Свиридов и «Патетическая оратория», чья пятая часть так и называется — «Здесь будет город-сад». Если же говорить о том, что произошло «впервые в истории культуры Кузбасса», то это, без сомнения, кантата «Песни кузнецкой славы». Ведь, и правда, в первый раз в истории нашего края монументальное музыкальное произведение, посвящённое старейшему кузбасскому городу Новокузнецку, было сочинено новокузнецким композитором Сергеем Толстокулаковым. И сделал он это, кстати, очень талантливо.

Вот так из оратории о Кемеровской области был выкинут целый город — с гигантским пластом связанных с ним исторических событий. Но можно ли переписать историю края, которая без Новокузнецка выглядела бы абсолютно по другому?! Как вы думаете?

Инна Ким

NK-TV.COM