Смотря для кого…

Во вторник 21 августа Евгений Ю., житель поселка Рассвет, что под Новокузнецком, предпринял беспрецедентную акцию протеста против засилья угольных разрезов.
Он перекрыл личным автомобилем движение по автодороге, по которой осуществляется движение технологического автотранспорта разреза ООО «Энергоуголь», потребовав прекращения угледобычи и ликвидации свалки. После требования убрать машину забрался внутрь, закрылся, облил себя и автомобиль бензином и пригрозил суицидом.

Известно, что накануне скандального демарша, в понедельник, он также выезжал на эту дорогу, стоял с плакатом, адресованном, очевидно, водителям карьерной техники: «Мы в Рассвете всё понимаем, вы всего лишь кормите своих детей». Рассыпав по проезжей части мусор и бутылочные осколки. Закончился этот пикет визитом в отделение полиции. После которого Евгений и выехал вновь на дорогу, с канистрой бензина в салоне…

…Послезавтра, 26 августа, страна отмечает День шахтера.

Сейчас его всё чаще называют Днем угольщика. Понятно почему: шахт становится меньше, зато разрезы растут как грибы: в одном Новокузнецком районе их уже два десятка. Открытый способ угледобычи не дешевле закрытого, посредством шахт, но это в случае, если осуществлять предписанные мероприятия, включая в себя все стадии рекультивации — дорогостоящего завершающего этапа, который следует осуществлять, как правило, после завершения работ по угледобыче.
Однако на практике на рекультивации «экономят»: по данным администрации Новокузнецкого района последняя полная рекультивация осуществлена в… 1978 году.

Но не только они, а даже и преуспевающие разрезы после отработки отдельных участков не рекультивируют их, оставляя эти затратные и неприбыльные мероприятия «на когда-нибудь»… Посему добыча угля становится сверхприбыльной. За счет колоссального ущерба природе и тем людям, кому не посчастливилось жить в местах залегания угля.

Помнится, беседовали мы месяца полтора назад «с глазу на глаз» с Дмитрием Беспаловым, в то время главой Новокузнецкого района. Речь шла про засилье угольщиков, про протесты граждан.

Не ожидал, что вскоре Дмитрий Геннадьевич в буквальном смысле последует совету.
Он еще тогда спрашивал: «Ну а как же горняцкая гордость?..» В том смысле, что в советское время профессия шахтера была самой, пожалуй, уважаемой. Тяжелый и опасный труд, при высокой оплате, делал шахтеров в глазах людей героями, дававшими стране угля и крепившими могущество Родины, ценой здоровья, а то и жизни.

Это так. Но сегодня ситуация несколько иная.

Львиная доля уголька уходит на экспорт, обогащая, в первую очередь, собственников. Бенефициары (выгодополучатели), как правило, неизвестны широкому кругу — те, чьи имена ассоциируют с конкретным предприятием, далеко не всегда являются первыми лицами. По некоторым сведениям, бенефициарами в ряде случаев являются иностранцы, никогда не бывшие в Кузбассе. Это первое.
Второе — хитрости в налогообложении позволяют уводить прибыль от реализации миллионов тонн угля в оффшоры — то, чего при СССР не было и быть не могло. Району и региону при этом остаются «кошкины слёзки», а не налоговые отчисления.
Третье — в советские времена шахты реально помогали «подшефным» — территориям и соцобъектам. Нынче «социально-экономическое сотрудничество» выливается преимущественно, в поставку «гуманитарного» угля в весьма скромных размерах и с сомнительным качеством. Это, конечно, тоже добро, но настолько дозированное и малозначительное, что вызывает у людей больше отрицательные эмоции.

…Все это не умаляет, конечно, заслуг настоящих тружеников, работников шахт и разрезов, отдающих, как и прежде, свои силы и здоровье горняцкому ремеслу. Пусть их труд будет по достоинству оценен, а в семьях царит достаток и счастье!

Но в последние годы все больший протест вызывает бесцеремонное и масштабное наступление угольщиков на права людей, проживающих в близости от угледобывающих предприятий.

Да и в самом Новокузнецке далеко не редкость угольная пыль, а дороги на городских окраинах разбиваются техникой, принадлежащей этим предприятиям. Не замечать этого тоже нельзя.
Есть, на мой взгляд, мера, которая могла бы примирить угольщиков с населением: запрет на проведение работ и складирование отходов в пятикилометровой, как минимум, зоне от границ населенных пунктов, при строгом контроле. Ведь в том же поселке Рассвет проблемы начались с того, что при разработке проектной документации для разреза ООО «Энергоуголь» просто «забыли» указать данный поселок в санэпидзаключении, будто бы его и не было никогда, а затем на основании того заключения выдали разрезу разрешение на угледобычу.