Жители Киселевска, «угольного» города в Кузбассе, записали и выложили в интернет обращение к премьер-министру Канады Джастину Трюдо и генсеку ООН Антонио Гутерришу с просьбой предоставить им убежище. На этот жест отчаяния их толкнула тяжелейшая экологическая ситуация в городе: люди буквально задыхаются из-за работы угольных разрезов, окруживших со всех сторон Киселевск. А после того как начался подземный пожар на одной из старых шахт, жизнь в городке и вовсе стала невыносимой.

Обращение получило большой резонанс. Откликнулись на него и в посольстве Канады – там заявили, что готовы рассмотреть возможность предоставления жителям Киселевска убежища, если заявители станут беженцами, то есть покинут страну. А губернатор Кузбасса Сергей Цивилев откровенно сообщил, что быстро решить экологические проблемы Кисилевска не получится.

При этом, как рассказывают жители Киселевска, подземный пожар возле угольного разреза в их городе начался не несколько дней назад – он длится уже много лет.

«Это был жест отчаяния»

Четыре улочки, со всех сторон зажатые горными отвалами и окруженные угольными разрезами, – так выглядит район, который жители Киселевска называют Парниковкой. Рядом с их домами и огородами – огромный пустырь, под которым бушует нескончаемый подземный пожар. Из-под горячей земли поднимается удушливый вонючий дым. На посадки и играющих на улице детей сыплется зола. Уже через пять минут начинает першить в горле, чувствуешь во рту гарь, а в груди – комок.

Чтобы привлечь внимание властей к своей беде, отчаявшиеся люди – 12 взрослых и четверо детей – записали открытое обращение к премьер-министру Канады с просьбой предоставить им экологическое убежище.

Почему именно Канада? Виталий Шестаков, председатель уличного комитета и один из инициаторов видеообращения, объясняет это тем, что в Канаде климат похож на сибирский. А так, добавляет он, жители Киселевска готовы уехать куда угодно, лишь бы в ста метрах от домов не было угольных разрезов.

Видеообращение жителей Киселевска

– Это жест отчаяния, – говорит Виталий Шестаков. – Не получится с Канадой – напишем в другую страну. Я люблю Киселевск, я всю жизнь тут прожил и никуда из родного города уезжать не хочу. Мы хотим одного: чтобы с нами начали разговаривать. Но у администрации города такое к нам отношение, будто нас вообще нет. К скотине лучше относятся, о скотине заботятся. А мы люди. Сгорим, задохнемся – властям плевать.

​Семья Шестаковых живет в частном доме в переулке Малинном. В августе прошлого года пятилетняя дочь Виталия оказалась в реанимации. Главы семейства в тот день не было дома. Жена с ребенком спали. Женщину разбудил истошный вопль кота, который сидел перед дверью и отчаянно просился наружу. Она встала, разбудила дочку. Почувствовала, что сама еле стоит на ногах. А девочка идти не смогла….

Уже с улицы жена позвонила Виталию, он вызвал скорую помощь. В поставили диагноз: отравление угарным газом. Еще немного, и они никогда бы не проснулись. Происшествие списали на печку. Но ее топили еще днем, а когда все произошло, она была холодной. Сейчас Шестаковы не сомневаются: причиной едва не случившейся трагедии мог быть бушующий под землей пожар.

– Дети не должны жить в таких ужасных условиях – говорит молодая мама Ирина Никитина. – Моя знакомая, она патологоанатом, вскрывала 11-летнюю девочку, которая жила от нас неподалеку. У нее все легкие были черные, как у курильщика, который всю жизнь по две пачки в день смолил.

​»Уголь у нас под ногами горит уже 30 лет»

Рядом с Парниковкой находится шахта «Киселевская» – одна из самых старых в городе. «Киселевскую» начали строить еще в 1930 году, а в 2013-м закрыли. Как рассказывает Татьяна Витальевна Могина, живущая в переулке Малинном около 50 лет, раньше здесь были совхозные улицы. Кругом стояли теплицы, тянулись поля. Сейчас все эти земли раскопаны четырьмя угольными разрезами, которые зажали Парниковку в тиски. Повсюду чернеют вершины отвалов, над домами кружит то черный снег, то черный ветер.

– Открытый участок шахты был как раз в конце нашей улицы, – рассказывает Татьяна Могина. – Однажды мы услышали страшный гул, дома затряслись. Муж в это время находился на шахте. Потом спрашиваю: что там у вас случилось? Говорит: начался пожар. Хорошо, не погиб.

Загоревшийся участок кое-как засыпали породой да так и бросили. В 90-е годы там открылась траншея из которой вырывался огонь и валил дым. Ее раскопали и завалили сырой глиной, работали несколько дней. Однако как следует и как положено шахту никто не консервировал, считают люди, а там внизу огромная пустота, в которой до сих пор полыхает пожар. Просто на поверхности он проявляется не всегда. А неприятный запах жители Парниковки чувствуют уже несколько лет.

Татьяна Могина похоронила мужа два года назад. Он ушел с шахты «Киселевской» в 90-е годы, как только выработал подземный стаж. А умер в 58 лет.

– Когда впервые загорелся открытый участок в конце переулка, нашему сыну исполнился годик, – рассказывает Татьяна Витальевна. – А сейчас ему 30, и все это время у нас под ногами горит уголь. За эти годы пласт выгорел доверху, и когда в начале июня приезжал экскаватор, он выгребал из трещины сплошную золу.

Сын Татьяны Могиной работает на разрезе бульдозеристом. Когда над отвалами целый день шел дым, мать поинтересовалась, что происходит. Он ответил, что приходится грузить на машины горящую породу.

– Когда люди начинают возмущаться, угольщики делают это по ночам, – утверждает Татьяна Витальевна.

По ее словам, на жителей Парниковки все время сыплется зола и несет рыжие пыльные облака от взрывов:

– С урожаем стало совсем плохо. У меня всегда родилась такая клубника – на зависть всем. А последнее время идешь по огороду – а грядки виктории просто шуршат от золы, все листики черные, хоть веником сметай.

«А зачем вы покупали здесь дома?»

Весной нынешнего года буквально под ногами у людей стала трескаться земля. Появилась первая трещина, вторая, третья. Пополз удушливый дым.

– В конце мая я позвонил в киселевскую администрацию, и в первых числах июня сюда приехали замглавы города, представители Ростехнадзора, разрезовское начальство, – рассказывает Виталий Шестаков. – Только никакого разговора не получилось. Жители вышли, начали жаловаться, а нам в ответ: «А зачем вы здесь дома покупали?»

Но другое жилье людям просто недоступно. В Парниковке много молодых и многодетных семей с маленькими детьми. Многие из них купили здесь дома на материнский капитал. Кто-то переехал сюда 5 лет назад, кто-то 10. Это было единственное жилье, которое оказалось им по карману. Они бы и рады увезти отсюда детей, которые задыхаются от угольной пыли и гари, но переехать нереально. За последнее время стоимость дома в Парниковке упала до 200 тысяч рублей, да и за эти деньги желающих купить недвижимость рядом с разрезами не находится.

– Муж работает на разрезе, гробит свое здоровье за 30 тысяч рублей, нам едва хватает на еду, на всем приходится экономить. О том, чтобы переехать хоть куда-то, мы даже не мечтаем, – рассказывает молодая мама троих детей.

Пенсионеры, которые живут в Парниковке по 40–50 лет, вспоминают ее совсем другой: зелень окружала дома, люди пасли в округе скот. А сейчас разрезы подступили к домам. Прямо из своих огородов жители прекрасно видят, как разворачиваются в карьерах «БелАЗы». Стены домов трясутся от взрывов.

​– У нас в доме образовалась щель – можно легко просунуть руку, – говорит местная жительница. – Мы боимся, что он просто развалится.

А главное – люди не знают, на какое расстояние под их домами тянутся старые выработки шахты. Если они там есть, любой новый взрыв может стать спусковым крючком. И дома могут нырнуть в открывшийся в земле провал.

Жители Парниковки настаивают, чтобы их жилье снесли, а им дали компенсацию, которая позволит переехать. С тех пор как два года назад угольщики перенесли технологическую дорогу практически под окна обитателей Киселевска, они написали около сотни частных и коллективных жалоб в городскую и областную администрации и даже звонили президенту Путину во время прямой линии. Но как груженные углем «БелАЗы» ездили всего в 200 метрах от домов, так и продолжают.

​»Я сам ремонтирую и чищу дорогу»

А вот для самих жителей, в отличие от большегрузов, нормальной дороги нет. Ни скорой помощи, ни пожарной машине тут не проехать.

– Дети, бедные, идут в школу по колено в грязи, – рассказывает Татьяна Могина. – А зимой сугробы наметет, и мы вообще оказываемся в какой-то западне, будто в горном ауле позапрошлого века. Только вместо гор вокруг – угольные отвалы.

Некоторые, как Максим Сайк, сами чистят дорогу и даже пытаются ее ремонтировать, засыпая ямы. Угольщики дороги не чинят.

На четыре улицы в Парниковке всего одна детская площадка со сломанными качелями. Магазин стоит пустой, даже хлеб редко завозят. В детский сад детей нужно везти в другой район.

– Автобус должен приходить по расписанию один раз в 50 минут, но часто его не бывает, – говорит Ирина Никитина. – Как-то в марте я возвращалась вместе со своими ребятишками домой, мы ездили за продуктами. Рядом на остановке крутились первоклашки с нашей улицы, они ехали с продленки. Уже был вечер. Автобус не пришел, мы ждали следующий. Все детки сильно замерзли.

При этом живущим буквально на угле людям зимой нередко нечем растопить печи. По словам Ирины Никитиной, когда не завозят уголь, она берет детей, и они с санками ходят по технологической дороге и собирают то, что упало с «БелАЗов».

​«Так пожар не потушить»

Сейчас пожарные – частые гости в Парниковке. Приедут, зальют дымящуюся дыру в земле из брандспойтов и отбывают до нового вызова. По словам Виталия Шестакова, они сами говорят, что так тушить подземный пожар без толку – это не поможет.

4 июня на пустырь пригнали экскаватор и погрузчик. Рабочие стали раскапывать дымящуюся трещину. И в воздух на несколько сотен метров поднялись клубы дыма, пыли. При этом даже ограждения рядом с местом «раскопок» не поставили, ленту не натянули, никого не предупредили, чтобы хотя бы детей на улицу не выпускали, возмущаются люди.

– Яму раскопали метра два – два с половиной, – рассказывает Виталий Шестаков. – От этого стало только хуже – к месту возгорания проник кислород. Так что заполыхало сильнее. А под этой ямой еще глубина под сто метров. Толку-то, что два метра сверху засыпали глиной. Несколько дней проходит – и глина начинает по краям сифонить. И новые трещины появляются.

Пока рабочие пытались остановить пожар, Виталий фиксировал все на видеокамеру. Через 7 часов у него нестерпимо заболела голова, началась сильная тошнота. Эти симптомы сохранялись и на следующий день.

– Если бы я был властью, то в первый же день приехал бы и объяснил все людям, попросил бы их увезти своих детей, – говорит Виталий. – Только те, у кого есть такая возможность, увезли ребятишек к родне. А большинство остаются в своих домах и задыхаются от дыма. А на кого оставить хозяйство, кур, свиней, собак? И куда податься? Где нам жить?

Все это время жители Парниковки, читают в интернете комментарии властей об их ситуации. Глава города Максим Шкарабейников сообщал об уже спланированных, как оказалось, мероприятиях по устранению подземного возгорания и даже об организованном наблюдении соответствующих специалистов за этим участком. Начальник УГОЧС Киселевска Александр Сашнин успокаивал, что подземные угольные пожары контролирует Ростехнадзор. А значит, волноваться не надо.

Жителям Парниковки разъяснили, что они могут обратиться в Роспотребнадзор или в УГОЧС, и специалисты приедут к ним на замеры вредных веществ. И, если будет необходимость, людей переселят во временное жилье.

Одна из многодетных семей, живущая через дорогу от дымящегося пустыря, сделала такую заявку. И хотя дым из-под земли был виден уже невооруженным глазом, взятые пробы оказались якобы нормальными.

«Через несколько дней здесь опять будут трещины»

Виталий Шестаков утверждает: никаких реальных предложений от властей жителям не поступало. Ни по поводу временного жилья, ни каких-то других. И даже видео с обращением к премьер-министру Канады и генеральному секретарю ООН не возымело действия. Хотя жители горящей Парниковки хотели достучаться, конечно, не до господина Трюдо и господина Гутерриша, а всего лишь до властей Киселевска и Кузбасса.

– К нам не надо даже приезжать, – говорит Виталий Шестаков. – Мы не гордые, только позовите – приедем сами. Главное, чтобы начался хоть какой-то диалог. Чтобы можно было о чем-нибудь договориться. Мы не хотим уезжать из Киселевска. Здесь наша родина. Мы готовы на компромисс. Только нам его не предлагают.

Единственное, чего добились жители, – приезда в Парниковку главы города Максима Шкарабейникова и его обещания засыпать пустырь глиной, а сверху высадить деревья.

11 июня специалисты из областного центра взяли пробы воздуха на вредные вещества. Люди уверены: их результаты снова чудесным образом окажутся нормальными.

Тем временем, большегрузы везут куски сухой глины вперемешку с породой и углем, который, как известно, отлично горит. Но именно им и собираются засыпать подземное возгорание в районе Парниковки.

– Через несколько дней здесь снова будут трещины и дым, если не хуже, – говорит Максим Сайк. – У меня был опыт тушения подобных пожаров. Трещину надо разрывать как минимум на 9-метровую глубину и трамбовать её сырой глиной.

Люди опасаются, что скоро дымящиеся трещины появятся в их огородах и под домами. А из-за близости закрытой шахты «Капитальная» они боятся однажды вообще взлететь на воздух.

​…12 июня Виталий Шестаков получил ожог ступни, когда показывал очаги возгорания журналистам. Ему потребовалась медицинская помощь, было назначено длительное амбулаторное лечение.

Виталий и телеоператор одного из каналов были на территории, где как раз находится очаг горения. Внезапно нога у Шестакова ушла в землю. Ни ограждений, ни предупреждающих знаков там не было. Неподалеку от дымящегося пустыря по-прежнему играют дети.

https://www.sibreal.org