Наш город – почти сто лет назад – строили как город-мечту. Как Сад новой жизни – конечно же, райский. Стояли по колено в ледяной воде, осушали болота, с дружным рёвом катали весёлые брёвна. Что осталось от этой мечты? «Электричество, газ, телефон, водопровод, коммунальный рай без хлопот и забот». «Дым высоких труб, бег седых облаков». «Танец солнечных лучей в паутине проводов над жестяными крышами обшарпанных домов».

В начале 30-х главной стройкой страны стал Кузнецкстрой – флагман амбициозного Урало-Кузнецкого проекта, при помощи которого молодая Советская республика должна была превратиться в индустриальную державу. И превратилась! С этого, собственно, и началась новая история нашего города, которому в те годы посвящали свои творения поэт Владимир Маяковский и композитор Георгий Свиридов. 

Одну из первых строчек в списке достопримечательностей, появившихся в нашем городе в эту легендарную эпоху, занимает кинотеатр «Коммунар». Спроектировал его архитектор с мировым именем – немец Генрих Козель. Он эмигрировал в СССР по идейным соображениям и приехал строить новый советский город Новокузнецк, а спустя пару десятилетий вернулся домой и стал министром строительства и президентом Академии архитектуры ГДР. 

«Товарищу министру» принадлежит и проект Дворца культуры кузнецких металлургов, который имеет статус памятника федерального значения. Его тоже возвели сами кузнецкстроевцы в 1936 году. Но ещё раньше они стали застраивать Верхнюю колонию — это отсюда начался наш Новокузнецк. 

В начале 30-х здесь уже были столовые, баня, амбулатория, поликлиника, агитационно-спортивная площадка, пожарная часть, четыре школы, аэроклуб и первый Сад металлургов с аттракционами, танцплощадкой, фонтаном и скульптурами комсомолок с вёслами. В коммунальных бараках на разветвлённых улицах жили рабочие и служащие, а для заводского начальства и инженерно-технических работников, в основном, иностранцев, построили отдельные дома с паркетными полами и зимними садами. 

Здесь же появилась невиданная по тем временам гостиница в 145 окон по фасаду, с отоплением, отдельными ванными комнатами, горячей и холодной водой. Тут располагались собственный клуб с кинозалом, а ещё круглосуточный магазин, ресторан, ателье и парикмахерская.

В это же время рядом с будущим «Коммунаром» кузнецкстроевцы засыпали кусочек болота под будущий сад Металлургов. Правда, строить и благоустраивать его начали только через четыре года – когда в первом звуковом кинотеатре города-сада уже вовсю крутили фильмы. 

К слову, изначально «Коммунар» выглядел абсолютно в духе времени – просто, конструктивно, функционально. Зато был выкрашен в красный цвет – как кровь бойцов, отдавших свою жизнь за Великую Октябрьскую революцию и молодую Страну Советов. Зал, рассчитанный на невиданные по тем временам 1200 мест, никогда не пустовал. Хотя сидящим по краям было не очень видно – экран-то не был широкоформатным. 

Плюс всех зрителей изрядно донимали тучи комаров, мошкары и гнуса – ведь за кинотеатром, где ещё не успели разбить парк (нынешний Гагарина) топко чавкало Моховое болото… Но танцы! Мороженое! Лимонад! И даже фонтан с лягушками! А главное – звуковое кино! 

А вот находящаяся по соседству Театральная площадь – как и сам Новокузнецкий драматический театр – появилась только в 63-м. Ну а до этого вся театральная жизнь кипела на площади заводоуправления КМК. Причём первые актёры вместе с первыми кузнецкстроевцами приехали сюда в самом начале 30-х годов. Вели кружки ликбеза, ставили революционные пьесы, жили в тех же бараках, что и все. 

Это был театр для рабочих, а вскоре он и сам стал рабочим. Сначала строители, потом сталевары после тяжкой, многочасовой смены репетировали, играли в спектаклях, которые всегда давали, например, к выплавке первого чугуна или запуску мартена, ну и, конечно, к очередной годовщине Великой Октябрьской. 

Для репетиций и представлений был построен деревянный клуб, названный в честь непримиримого латышского революционера Эйхе, организатора коллективизации, раскулачивания и партийных чисток, а когда в начале 33-го клуб сгорел, за 200 ударных дней рабочие построили Театр металлургов, который в духе того времени называли цехом культуры. 

Будущий НДТ тоже носил имя Эйхе – пока в 38-м революционного латыша не обвинили в создании фашистской организации и не расстреляли. Тогда же городскому театру дали новое имя – Орджоникидзе. 

Накануне нового 1938 года в эксплуатацию был принят шикарный рабочий ресторан «Москва», где играл настоящий джаз-оркестр! До Великой Отечественной войны это было самое фешенебельное заведение города, а на его первом этаже находился одноимённый магазин из четырёх отделов, куда горожане стекались нескончаемым потоком, не боясь гигантских очередей. 

Весь наш город был в то время не больше посёлка и преимущественно деревянным и барачным. А когда, осушив Моховое болото, кузнецкстроевцы прокладывали Молотовский проспект – нынешний Металлургов, там появилось и вовсе непредставимое раньше чудо – башенные краны. Правда, первые здешние дома были простенькими, трёхэтажными, из голой кирпичной кладки и даже без штукатурки. 

Но среди них высились настоящие дворцы для строителей коммунизма – например, так называемый Дом-гигант, появился в Новокузнецке, тогдашнем Сталинске, в предвоенном 1938 году. В этом доме было 17 подъездов, 154 квартиры, 752 окна. И к тому же он имел все мыслимые и немыслимые по тем временам блага цивилизации – холодное и горячее водоснабжение, центральное отопление, ванные, туалеты и даже телефоны. 

Это сейчас нам кажется: а что тут особенного? Но в конце 30-х такой дом было просто не с чем сравнить – в тогдашнем Сталинске больше половины людей жили в бараках. Перенаселённость была жуткая, а из благ цивилизации имелось только электричество.

Зимой бараки безостановочно отапливались кирпичными печами или даже буржуйками, но тепло всё равно мгновенно улетучивалось, и в углах намораживало льдистый иней, так что верхнюю одежду и обувь никто не снимал. Уборные находились на улице – нередко по одной на несколько бараков. Мусорных ящиков и выгребных ям тоже не хватало, поэтому мусор выкидывали рядом с жильём.

Но, конечно, были счастливчики, которым – исключительно за ударный труд! – давали ордера в капитальные дома. Правда, жизнь там ничем принципиальным не отличались от бараков. Хотя были центральное отопление, водопровод и канализация, но по факту они не работали. В общем, те же буржуйки и те же уборные и помойки во дворах, а малометражные трёхкомнатные квартиры, рассчитанные на одну семью, превращены в коммуналки, где люди обживали даже ванные комнаты, туалеты и кладовки. Ну а помыться можно было и в общественной бане. 

И даже почти все квартиры в Доме-гиганте в конце концов заселили как привычные коммуналки – по семье на каждую комнату!

Инга Видалова

NK-TV.COM