В декабре 1919 года в нашем городе была устроена резня, которую все советские источники с начала 1920-х годов приписывали командиру партизанского отряда Рогову. Об этом человеке до сих пор не утихают споры. Одни твердят, что он бандит, палач, маньяк из фильмов в жанре «хоррор». Другие утверждают: он герой. А третьи называют его сыном своего времени: безвластья, хаоса, ужаса – и надежды на светлое будущее и счастье для «всего трудового народа». Ясно одно: он был солдатом Мировой революции. Вернее – её партизаном.

ИЛИ ГРУДЬ В КРЕСТАХ, ИЛИ ГОЛОВА В КУСТАХ

Григорий Фёдорович Рогов родился в 1883 году. Жил, в принципе, неподалёку – в притаёжном селе Жуланиха Мариинской волости Барнаульского уезда. Обзавёлся семьёй, тремя сыновьями и тремя дочерьми, держал небогатое по сибирским меркам хозяйство, состоящее из пятистенной избы, двух лошадей да двух коров. В мирное время продавал водку в деревенской казённой лавке, был подрядчиком на строительстве церквей. Пользовался большим уважением у односельчан.

Будущий партизанский командир участвовал в русско-японской войне и 1-й мировой, дослужился до звания прапорщика и даже стал кавалером сразу трёх георгиевских крестов, что было большой редкостью! После Февральской революции примкнул к эсерам, после Октябрьской начал сочувствовать большевикам. Крестьяне со всей Мариинской волости делегировали его на Томский съезд Советов. В октябре 1917 года его избрали членом управы Алтайского губернского земельного комитета.

В начале 1918 года на Алтайском губернском съезде крестьянских депутатов Григорий Рогов поддержал переход власти к Советам. А после свержения советской власти на Алтае создал партизанский отряд, действовавший против белогвардейцев на просторах Причумышья и Салаирской тайги, которые именовались Причернским краем. Сначала роговский отряд был небольшим, но каждый день к командиру присоединялись новые люди. В основном, это были крестьяне, недовольные политикой Колчака и действиями колчаковцев.

Вот и Сибирская советская энциклопедия 1937 года называла его руководителем антиколчаковских партизанских отрядов в Причумышских районах на Алтае! Скрываясь от белогвардейцев по таёжным заимкам, он собрал около 4,5 тысячи бойцов и освободил от колчаковцев значительную часть Барнаульского, Кузнецкого и Щегловского уездов. Правда, при этом в издании утверждалось, что отряды Рогова отличались недисциплинированностью, были случаи грабежей и жестокости, а сам Григорий Фёдорович попал под влияние присоединившегося к нему со своим отрядом анархиста Новосёлова.

Нет никаких сомнений, Рогов был незаурядной личностью. Он мечтал о коммуне без белоручек и кулаков и резко высказывался против дармоедов, засевших в кабинетах новой власти. Многие отмечали его авантюрный характер и равнодушие к смерти. Авторитет в отряде у Рогова был непререкаемый. Для своих бойцов он всегда оставался примером в бою и не терялся в трудных ситуациях.

«Григорий Фёдорович отличался большой силой воли, был удивительно отважным и бесстрашным человеком» – вспоминал командир роговской разведки Григорий Батурин.

«ЧИСТКА» В КУЗНЕЦКЕ

Самым нашумевшим злодеянием, в котором до сих пор обвиняется Рогов и роговцы, стала «чистка» в уездном Кузнецке – нынешнем Новокузнецке. Партизанские отряды численностью в 2000 конных, имеющие на вооружении 18 пулемётов, в декабре 1919 года вошли в город. За трое суток было казнено, зарублено шашками, убито, по разным данным, 300 или 400 человек. В одной из чекистских сводок того времени указывалось 800 погибших. А если верить докладу председателя Кузнецкого ревкома, партизаны вырезали до 1400 человек, в основном, буржуазии и служащих.

Первым, кто назвал Рогова жестоким убийцей, был Андрей Кручина – в 1923 году в газете «Советская Сибирь» появился его талантливый очерк «В глухом углу в Кузнецке», ярко описывающий, как «страшный атаман под знаменем анархии провёл через весь Кузнецкий округ кровавую полосу неслыханных бесчинств».

В очерке Кручины впервые появилось понятие «роговщина», а сам Рогов был представлен сибирским Пугачёвым, который «со своими молодцами чинил суд-расправу над всеми, у кого на руках нет мозолей». Жертв Рогова и роговцев журналист насчитал 700 «голов» и живо описал разорённый Кузнецк, где почти четверть домов зияла чёрными впадинами вместо окон. По словам, Андрея Кручины, город превратился в пустыню.

Его друг Владимир Зазубрин, талантливый писатель, в 1925 году сам побывал в Кузнецке, разговаривал с очевидцами и даже с «роговцем» Волковым, который собственноручно вместе с женой живьём распиливал людей, а также обливал их – живых! – бензином и поджигал. Тот охотно подтвердил факт «распилки колчаковских милиционеров Миляева и Петрова» и продал писателю для музея свою жуткую пилу за пять рублей.

Очерк Зазубрина «Неезжеными дорогами» вышел в 1926 году в журнале «Сибирские огни». В нём говорилось: «Из четырёх тысяч жителей Кузнецка две тысячи легли на его улицах. Погибли они не в бою. Их, безоружных, просто вывозили из домов, тут же у домов, у ворот раздевали и зарубали шашками. Особо «именитых» и «лиц духовного звания» убивали в Преображенском соборе. Редкая женщина или девушка избегала гнусного насилия. Рубились люди по «классовому признаку»: руки мягкие – руби, комиссар – руби».

Судя по собранным свидетельствам, в Спасо-Преображенский собор партизаны въехали на лошадях, изнасиловали и убили прямо под образами жену церковного старосты, рубили саблями людей. Заколотая и обезображенная старшая дочь купца Окорокова два дня валялась на снегу. Старого священника, отца Николая, закололи тремя штыками в спину. Присутствовавший на казни будущий врид военкома Кузнецкого уезда Роман Тагаев доложил ревкому, что за день было зарублено 50 человек.

Обвешанные награбленными вещами, одеялами и шторами, с четвертями вина в руках, верхом на лошадях, накрытых белыми скатертями, роговцы шли, оставляя за собой горы трупов, – утверждали очевидцы. Только Красная армия положила конец бесчинствам в Кузнецке, – говорилось во всех советских источниках вплоть до начала 1970-х годов.

РОГОВЦЫ МОЛЧАЛИ БОЛЬШЕ 40 ЛЕТ

А вот боевые товарищи Григория Рогова уверяли, что до них в Кузнецк уже заходили четыре небольших отряда, и самый крупный из них отряд Толмачёва обезоружил остатки местного гарнизона, расстрелял белогвардейцев, произвёл реквизиции и поспешно оставил город. А отряды ревкомовцев Побозакова и Тагаева, имея в своём составе по нескольку человек, вместо помощи ревкому, сами занимались реквизициями имущества убитых купцов и офицеров.

Более того! Все бывшие роговцы настаивали: никакого бандитизма и массовых казней в Кузнецке не было. А шла гражданская война, и непримиримые враги «просто» схватились друг с другом не на жизнь, а на смерть.

Известно, что в начале декабря 1919 года Кузнецк был белогвардейским. В городе находились группы колчаковской милиции и контрразведки, был сосредоточен батальон и пулемётная команда, а также располагался обычный гарнизон, состоящий из местной воинской команды. Этот местный гарнизон и поднял мятеж! Основная масса солдат разбежалась, а оставшиеся вместе с местными жителями организовали ревком. Колчак телеграфировал главнокомандующему Восточным фронтом генерал-лейтенанту Каппелю: «Меня крайне заботит положение в Барнаульском и Кузнецком уездах».

Для подавления мятежа в Кузнецке белые начали стягивать карателей. Туда были брошены стрелковая дивизия, егерский, морской и стрелковый полки. Новоиспечённый Кузнецкий ревком стал отчаянно взывать о помощи. На призыв откликнулся командир партизанского отряда Григорий Рогов – в Красной армии это знали и одобрили.

Вступив в город, роговцы встретили там беспорядки. На улицах валялось несколько десятков трупов людей. Догорала одна из церквей. На спиртзаводе большая толпа расхищала спирт. Из тюрьмы были выпущены уголовники, которые принялись грабить население. Действовали белогвардейские провокаторы.

Якобы именно Рогов и навёл в Кузнецке порядок! Он прибрал к рукам уголовщину, улицы при нём патрулировались, а отношение с населением было мирным. Григорий Фёдорович приказал поставить у винзавода часовых, а бочки с вином из подвалов купца Акулова, где был роговский штаб, велел вылить на землю. Грабежи и насилие карались в отряде расстрелом. А все казни проходили по требованию народа. Причём суд над белогвардейцами вершили совместно представители ревкома, партизан и горожан.

В итоге 12 человек были приговорены к смертной казни, а священника Николая Рудичева (того самого отца Николая!), колчаковского милиционера Ивлева и писаря воинского управления Бехтенева освободили. Да и Путилова никто не распиливал – генерала зарубили шашкой ещё партизаны из отряда Толмачёва. Что касается садиста Волкова, то он никогда не был роговцем и зверствовал в Кузнецке до прихода отряда.

Высказывалась и такая версия: грабили сами кузнечане и мужики из соседних деревень, называвшие себя партизанами. Надо сказать, что в то время имя Рогова было на слуху: кто-то им действительно прикрывал свои грехи, а кто-то назывался роговцем из-за славы, окружавшей легендарного партизанского командира.

Боевые товарищи Рогова особенно настаивали на том, что против советской власти тот никогда не выступал. Они утверждали: многие, кто тогда мародёрствовал, сделали потом карьеру. А Рогова просто объявили стрелочником, приписав ему общие грехи. Хотя то, что он сделал, в том числе и в Кузнецке, было настоящим подвигом. Так его и помнили на Алтае – героем.

И всё бы хорошо, вот только эта точка зрения на события в Кузнецке в декабре 1919-го и на личность самого Григория Рогова появилась лишь в конце 1960-х годов. Именно тогда бывшие роговские партизаны стали заявлять, что всё написанное про их командира – клевета. К слову, многие из них были коммунистами, героями Великой Отечественной войны, занимали видные должности в органах советской власти. Почему же они молчали раньше? Нельзя было говорить?

АРЕСТ И ПЫТКИ, ПРЕМИЯ И ОТПУСК

Как бы там ни было, 26 декабря 1919 года по приказанию советского командования «за массовые убийства и грабежи населения» Рогов и его ближайшее окружение были арестованы и препровождены в распоряжение Губчека. Григория Фёдоровича отправили сначала в Кузнецкую тюрьму (видно, не догоревшую), а затем в Новониколаевск – сегодняшний Новосибирск. Там, по некоторым данным, партизанский командир подвергся избиениям.

Однако по многочисленным ходатайствам бывших партизан и населения Причернского края, которое целыми сёлами просило его освободить, в конце февраля 1920 года он был выпущен из-под стражи даже без суда, дав при этом согласие принять участие в работе советских органов. Во время освобождения Григорию Рогову даже выдали 10 тысяч рублей в знак признания его заслуг в борьбе за советскую власть.

Разве так поступают с бандитами и убийцами? Тем более с врагами? А ведь в советских источниках 1930-х годов утверждалось, что зимой 1919-1920 годов Рогов сражался не только против белых, которыми командовал генерал-лейтенант Каппель, но и против красных.

Правда, есть и такое предположение: мол, знаменитый на весь Алтай партизанский командир был арестован вовсе не за бандитизм и массовые убийства в Кузнецке, а за то, что отказался вступить со своим отрядом в состав 35-й сибирской дивизии, сказавшись больным. На допросах его избивали. Но в итоге отпустили, взяв согласие сотрудничать с органами советской власти и выдав «премию» и разрешение на месячный отпуск.

Но вместо благодарности Рогов стал «безобразно игнорировать Советы». И тогда Барнаульский комитет партии решил провести большевизацию отряда и заслал к Рогову 12 коммунистов во главе с Ворожцовым (партийная кличка – «Анатолий»). По одной из версий, они долгое время сражались вместе. По другой, анархист Рогов выгнал большевиков из своего отряда, и «Анатолий» увёл с собой большую часть партизан, из которых была сформирована Чумышская партизанская дивизия, возглавленная начдивом Ворожцовым.

К слову, Матвей Ворожцов был одним из руководителей Губчека, участвовал в жестоком подавлении крестьянских мятежей, поднятых бывшими партизанскими лидерами в и в 1920-1921 годах волною прокатившихся по Сибири, злоупотреблял самочинными арестами и расстрелами повстанцев. Сохранился доклад уполномоченного Алтайской губчекапятерки, командира сводного отряда 87-й бригады ВОХР Ворожцова, в котором руководитель карательного отряда рапортует о расстрелах «агитаторов», «зачинщиков» и «главарей» в сёлах Славгородского и Змеиногорского уездов, взятии заложников, конфискации имущества и скота у «семейств бандитов».

«Всего было арестовано 290 человек, – докладывал коммунист «Анатолий», – Из них отправлено в Барнаул в Губчека 102, передано ревтрибуналу 15, расстреляно злейших врагов советской власти 52, отпущено из-под ареста 121».

Такое уж тогда было время!

ЗА СВОБОДУ, РАВЕНСТВО И БРАТСТВО!

В это время в Западной Сибири начали вспыхивать антикоммунистические восстания. Вчерашние партизаны были недовольны тем, что их отряды разоружили и расформировали, хотя обстановка оставалась неспокойной, а в лесах и горах ещё скрывались белогвардейская «контра». Они не хотели служить в Красной Армии и воевать на советско-польском фронте, а продразверстку и вовсе встретили в штыки.

Долгие годы считалось, что освобождённый из-под стражи Григорий Рогов вернулся в Жуланиху, где приступил к подготовке антисоветского мятежа, который поднял в мае 1920 года. Был этот мятеж или нет – доподлинно не известно. Но весной 1920 года появилось обращение ко всем волостным и сельским ревкомам Барнаульского, Бийского, Кузнецкого и других уездов, написанное в селе Жуланиха начальником партизанского отряда Г. Роговым.

«Всем товарищам крестьянам, рабочим и партизанам шлю искренний привет и приношу Вам, товарищи, глубокую благодарность за ту поддержку, которую Вы оказали мне во время борьбы с кровавым самодержцем Колчаком за освобожденье трудового народа от гнёта и произвола алчных к власти дармоедов. Спасибо Вам, братья, что Вы не забыли меня, когда я был заключён в тюрьму волками в овечьей шкуре. Товарищи. Я все перенёс с Вами в тайге, борясь за свободу равенства и братства трудового народа. За это отсидел в тюрьме два месяца. Теперь я освобождён и шлю Вам товарищеский привет не как арестант, бандит и грабитель, а как свободный гражданин, снова готовый бороться против угнетателей – дармоедов Колчака. С Вами я пойду против всех врагов. Товарищи, организуйтесь в истинную трудовую коммуну без участия белоручек и кулаков. Сплачивайте Ваши трудовые ряды, и в нужный момент выступим сплоченными рядами добывать истинную свободу. За свободу, равенство и братство смело вперёд».

ЗАГАДОЧНОЕ САМОУБИЙСТВО «НЕУПРАВЛЯЕМОГО» КОМАНДИРА

Остались воспоминания бывших роговцев о том, что командир, мучившийся из-за сильной боли и рези внизу живота, мечтал отдохнуть в родном селе. И поэтому после освобождения из-под ареста он отправился в Жуланиху. Но отдохнуть не получилось. Оказалось, что его дом раскатали и сожгли, брата и жену убили. Кто это сделал? Кулаки или белогвардейцы из мести? Ведь вряд ли он был у них популярен. А может, чоновцы для устрашения?

На этот счёт существуют разные мнения. Однако в итоге Григорий Фёдорович вдвоём с секретарём партячейки отряда Возилкиным скитался по тайге. Его преследовали. Каким-то чудом он переправил записку своему начальнику пулемётной команды Ивану Дрожжину. А тот обратился к председателю Алтгубревкома Аристову с просьбой послать его в тайгу на поиски Рогова, чтобы доставить того в Барнаул.

Но эта экспедиция так и не была организована. Зато на двух бывших партизан, которые по пути в Барнаул нашли пристанище на несколько дней в селе Евдокимово, «случайно» наткнулись 12 бойцов части особого назначения и начали преследование. Возилкин сдался, а больной неустрашимый Рогов бежал, спасаясь, к реке Чумыш. Его ранили: в ногу, в шею. А потом в «Алтайском коммунисте» появилась маленькая заметка о «самоубийстве» Рогова.

Практически сразу Григорий Рогов был обвинён в анархизме и предательстве советской власти. Боевые друзья тайно похоронили своего командира у сельской церковной ограды, могилу сравняли с землёй и только спустя четыре месяца, когда всё утихло, опять же тайно перенесли его останки в деревню Хмелёвка, где находилась братская могила 16-ти партизан.

В 1948 году Сибирский Че Гевара Григорий Фёдорович Рогов был реабилитирован. Его заслуги в борьбе против Колчака признали, но обвинение в анархизме, бандитизме, массовых казнях и садизме не сняли.

В 2007 в селе Хмелёвка состоялось открытие мемориальной доски «герою гражданской войны Г.Ф. Рогову». Инициаторами этого события стали бывшие директора местной школы.

Инна Ким

NK-TV.COM