У каждого фронта есть тыл. Именно тыл обеспечивает победу там, где идут бои. И там, где идут бои, защищают не абстрактные идеалы, а свой тыл.

На часть премии перечисленной металлургом А. Я. Чалковым изготовлено  и передано бойцам Сибирской добровольческой дивизии 400 автоматов. В Анжеро-Судженске в шахту № 5-7 вместе с бригадой Ковалёва спустился  депутат Верховного Совета страны, директор школы С. А. Баннов. 174 тонны угля – таков был его взнос во всенародный Фонд. Железнодорожники Кузбасса в разгар боевых действий отчислили более 6 млн. рублей на создание эскадрильи самолётов «За нашу Родину». Труженики паровозного депо станции Белово подарили 235-му штурмовому полку 264-й авиадивизии штурмовик Ил-2. По инициативе кемеровского артиста Петра Князева собрано 100 тысяч рублей на строительство самолёта-бомбардировщика с надписью на борту «Кемеровский артист». Это все не перечисление того, что сделано российскими волонтерами с февраля 2022 года, это лишь малая толика того, чем наши земляки помогли фронту в 1941-1945 годах. Тогда не знали слова волонтер, просто все от мала до велика ковали одну Победу. Почему-то на слуху лишь трудовые подвиги советского народа, а то, что было сделано по порыву души, так сказать, сверхурочно , особо не афишируется. Впрочем, как и в наши дни мало говорится про безвозмездную помощь простых граждан, оказанную не в рамках флэшмоб-акции или по добровольно-принудительному распоряжению начальника, а без фото и телекамер от чистого сердца, по зову души, потому что нельзя иначе.

Один из тех, кто сегодня не словами, а делами поддерживает наших ребят ТАМ, Андрей Чекалин, научный сотрудник музея Кузнецкая крепость:
— Моё решение стать волонтёром, в зоне новых присоединённых территорий, ​ не было спонтанным. Надоели бесконечные, диванно-кухонные рассуждения о событиях, наблюдаемых через экран телевизора или смартфона. Желание поехать, и увидеть всё собственными глазами, априори делало меня волонтёром. Но здесь надо понимать, что волонтёр, это не просто сторонний наблюдатель – это человек, оказывающий посильную физическую, материальную и даже морально-психологическую помощь, на безвозмездной основе. И, любой вопрос ​ из серии «зачем тебе это нужно?», я оставляю без ответа. Просто поверьте – нужно!

— Сложно попасть в зону проведения СВО?

— Нет. Находите волонтерские центры, списываетесь, согласовываете дату и время, покупаете билет и едете к месту дежурства. Для получения пропуска в «красную зону» придется пройти строжайшую проверку. В этом случае волонтерам выдаются каски и бронежилеты – там, действительно, очень опасно. Для тех, кто остается «по эту черту» КПП, достаточно желания быть полезным. Кто-то, кто живет относительно недалеко, едет на выходные, кто-то остается в лагере на несколько недель. Предварительное согласование необходимо для того чтобы не получилось «то пусто, то густо». Случайных людей здесь нет. Со всей страны едут добрые, искренние и патриотичные люди. В моей смене были представители Иркутска, Новокузнецка (это я), Барнаула, Иванова, Казани, Москвы.

— В чем заключалась ваша работа?

— Работа в лагерях волонтеров ведется круглосуточно. Каждый день ставятся маленькие задачи, из которых складывается общее большое дело. В том числе мы встречали и провожали беженцев. У кого-то затягивалась проверка документов, и потому требовался ночлег. Гуманитарная помощь из регионов стекается на склады. Поступает заявка, что где-то перебор, к примеру, теплых носков, а где-то их не хватает, значит, надо срочно перенаправить посылки по нужному направлению. Кому-то нужны бронежилеты, значит, отправляем туда бронежилеты. И так бесконечно. Каждая перечисленная копейка на счету.

Рядом с нашим находится волонтерский лагерь из Бурятии. Они кормят бойцов, перегоняющих технику в «красную зону» и обратно. Бойцы, конечно, получают в дорогу сухпайки. Но, согласитесь, одно дело консервы, а другое свежие бурятские позы. И сколько радости, когда бурятские волонтеры встречают своих земляков бойцов из Бурятии. Этот эмоциональный заряд не измерить никаким мерилом или деньгами.

— Те, кто выходят из «красной зоны», рады волонтерам?

— Людям, выжившим в аду боевых действий, не до восторгов от благородства встречающих их добровольцев. Многие опустошены морально и едут в никуда. Одна пожилая пара из Мариуполя «бежала» к родственникам в Севастополь. У них даже фотографий не осталось, всё сгорело. Они долго, со слезами, рассказывали, о том, как два месяца жили в подвале без тепла и света, как на глазах гибли соседи, как под «развлечениями» украинского снайпера бегали за водой….​ На мой вопрос, зачем же сейчас покидать Мариуполь, если​ в нём уже спокойно, ведётся активное строительство, восстанавливается нормальная жизнь? Ответ был простой и трагичный: «Хотим попытаться забыть, тот ужас и страх». А получится ли? И такие истории на каждом шагу. Кто-то молчит. Но большинству надо выговориться, выплеснуть весь страх и ужас пережитого. И мы слушаем.

— В работу волонтеров вмешиваются политики или чиновники?

— Нет. Первоначально у меня планировалось поехать в гуманитарный центр, базирующийся в посёлке Новоайдар, что в ЛНР. Но незадолго до поездки, от координатора центра, поступил звонок, что в связи с ухудшением обстановки набор на смены приостанавливается на неопределённое время. Но это не политика или давление на волонтеров. Это вопрос безопасности. Среди волонтеров люди различных взглядов, мы о многом говорим, спорим, слушаем. Но деления по признакам партийной принадлежности отсутствует. Там две партии: хорошие и плохие люди.

— Вы поехали с целью понять происходящее. Удалось?

— За всё время пребывания в лагере, я не слышал тишины. Днём и ночью в «красную зону» и обратно, двигаются колонны грузовых, гражданских фур, по номерам которых можно было изучать географию страны. Регион 42, не был исключением. А рядом, отдельным коридором, шла военная техника. И тоже в обе стороны — на позиции и на ремонт. ​ Глядя на эти колонны, мне вдруг подумалось, что наш мозг, имеет какую-то двойную, работающую в синхронизме «прошивку» войны и мира. Иначе как можно объяснить, почему вид военной техники, этого оружия уничтожения, наряду с чувством тревоги вызывает чувство восхищения? Иногда девчонки волонтёры, развернув государственные флаги, приветствуют военные колонны, в ответ получая разнотональную симфонию клаксонов. В этих условиях, даже самый незначительный знак внимания во сто крат возрастает в цене. Я видел как летящий Ка-52, заметив под собой машущих ему флагом ребят, сделал крутой вираж, и на очень низкой высоте пролетел над ними, тем самым благодаря, за поддержку. Очень трогательная картина.

Еще для себя я понял, что то, что начато, это правильно. Другое дело то, как в некоторых регионах происходящее поддерживается. Некоторые руководители настолько хотят сделать хорошо, что в итоге получается очень плохо. Вместо поддержания и укрепления чувства патриотизма можно при таком подходе получить обратный эффект. Я историк. Те события, которые сейчас происходят, очень напоминают картину начала первой мировой. Какими потрясениями для России это закончилось, все мы знаем. Очень важно выйти из очередного виража истории с минимальными для страны потерями и максимально возможным обретением политического веса, развитием экономики.

— По вашему мнению, с чего надо начинать выход из этого виража?

— С государственной идеологии. Как можно манипулировать сознанием большинства, мы видим в Украине. Людей, которые одной крови с россиянами, благодаря пропаганде превратили во врагов всему русскому. Это пример со знаком «минус», но он показывает, как проявляется результат планомерно проводимой идеологической работы. В России продуманной четко выстроенной идеологии нет. Это наше слабое место. Только понимая конечную цель, можно строить светлое будущее. Я так считаю.

— Еще раз поедете волонтером?

— Да. И мне это надо, может быть даже больше, чем ИМ.

Лариса Койнова

Фото Андрея Чекалина