Два года назад в Новокузнецкой драме состоялась премьера «Макбета». Постановка Петра Шерешевского не только вызвала чрезвычайно эмоциональные, хотя и противоречивые зрительские отзывы, но и оказалась сразу в пяти номинациях «Золотой маски».

В афише Новокузнецкого драматического театра всемирно известная шекспировская история значится как «Новогодний корпоратив. Трагедия». Сцена действительно оформлена в виде ресторана. Именно в него трансформирован замок Макбетов.

Всё происходящее, как на любом сегодняшнем корпоративе, безостановочно фиксируют видеографы – они же наблюдатели и даже будущие наёмные убийцы (Александр Шрейтер и Евгений Лапшин). Эти «съёмки» – тайные сцены, подсмотренные в ресторанном туалете и явно не предназначенные для чужих глаз, и крупные планы, на которых отчётливо видны эмоции героев, и не подозревающих, что их чувства стали общим достоянием, – демонстрируются на больших экранах (online-монтаж видео – Даниил Яковлев).

В общем, Шотландия XI столетия в постановке Шерешевского превращена в Россию XXI века, а герои Шекспира – в узнаваемых и потому вызывающих у зрителей улыбку эмпатии менеджеров и бухгалтерш, охранников и официанток. Правда, все они изъясняются строками одной из самых цитируемых шекспировских трагедий.

Спектакль становится этакой матрёшкой, в которой находится множество по-своему самодостаточных куколок-историй. Здесь и «Макбет» Шекспира, и «вакханалия вечного русского корпоратива», и наивный детский утренник с Дедом Морозом (он же Дункан – Анатолий Смирнов), который безыскусно веселит пьяных офисных работников и при этом отпускает многозначительные намёки, понятные только знающим шекспировский текст. 

А одна из сцен, где менеджеры и ведьмы-бухгалтерши (Татьяна Лизунова, Вера Заика, заслуженная артистка России Ирина Шантарь) играют в привычную «Мафию», даже становится похожа на Тайную вечерю.

Раскручивать, расшифровывая, такую многослойность – отдельное удовольствие. Однако не всем импонирует свободное обхождение с первоисточником, какое позволяет себе режиссёр. Поэтому-то стрелка зрительских отзывов прыгает от полного восторга до «это просто кошмар».

Впрочем, Шерешевский остаётся верен не только себе, но и тексту Шекспира. В спектакле даже есть «Бирнамский лес» – новогодние еловые ветви в руках окруживших Макбета участников «вечного русского корпоратива». 

Кажется, так проще донести до зрителей, что все макбеты, банко, дунканы, малькольмы мало чем отличаются от сегодняшних нас. Но главное – режиссёр «Макбета», формально оставаясь в рамках сюжета, берёт столько свободы для его интерпретации, сколько хочет. 

Интерпретационные игры – не единственные провокации Шерешевского. Так, на каждом показе «Макбета» неизменно присутствуют зрители, которые сидят за не отличимыми от других столиками, по соседству с шекспировскими персонажами. Представляю, как этих обычных, в общем-то, людей, режиссёрской волей погружённых в иммерсивную гущу стремительно разворачивающейся  трагедии, бьёт обжигающий ток эмоций.

Но самыми яркими, напряжёнными, почти болезненными зрительские эмоции становятся, когда на сцене появляются главные герои трагедии. Сцены с их участием отличаются особенным магнетизмом.

Впервые мы видим Макбета (заслуженный артист России Андрей Ковзель), когда он появляется в ресторане вместе со своим закадычным другом  Банко (Андрей Грачёв). Персонажи ведут себя вполне в духе современных подвыпивших мужчин. Они цинично оглядывают женские прелести, пошло хмыкают, чуть ли не шлёпают официанток-колдуний (Екатерина Санникова, Полина Зуева, Ксения Барнаева). 

И вот узнавший о повышении Макбет уже шлёт жене ликующую эсэмэску. А его случайное, по сюжету спектакля, повышение они празднуют торопливым туалетным сексом.

Чем дальше, тем беспощаднее к героям становится Шерешевский. Например, они прыгают на четвереньках и рычат друг на друга. Но это не мешает испытывать настоящий восторг, каждый раз когда они появляются на сцене.

Мимика Макбетов так эмоционально обнажена, что внутри всё переворачивается. Особенно хороши крупные планы, транслируемые на полиэкраны. Так, в сцене вечери-«Мафии» поражает происходящая прямо на глазах зрителей трансформация главного героя. Отчëтливо видны его холодные змеиные глаза и властная улыбка.

Он уже не Макбет – он предатель Иуда, которого ждёт неминуемая и страшная расплата. Но пока он об этом даже не задумывается, символично поправляя недрогнувшей рукой картонную корону. 

А когда леди Макбет (Илона Литвиненко) с изломанным ненавистью и болью лицом покачивается в медленном танце (саунд-дизайн – Степан Андреев) с обречённым на смерть Банко, а вокруг царит пьяная вакханалия разгульного русского корпоратива,  от героини просто не оторвать восхищëнный взгляд. 

При этом все вокругткричат, едят, пляшут – в нарастающем диком угаре. А самое жуткое, что после каждого нового убийства менеджеры и бухгалтерши как ни в чём не бывало усаживаются за столики и накладывают себе оливьешку и селёдочку под шубой. 

Среди безмятежно жующих, выпивающих и веселящихся неприкаянно бродит окровавленный призрак Банко, которого никто не замечает, кроме сходящих с ума Макбетов. Они и сами как мертвецы – мертвенно-белая леди в густо-красном роскошно-корпоративном длинном бархатном платье и её всё сильнее и страшнее напивающийся муж.

Видео безучастно фиксирует их танец, во время которого Макбеты на экране буквально сливаются в кошмарного двухголового четверорукого монстра, имеющего общие цели, решения, ответственность и, кажется, даже общающегося не привычными диалогами, а нескончаемым и молчаливым внутренним монологом. 

Завораживающее ощущение жути всё нарастает, превращаясь в искусно подсвеченный фиолетово-зелёный колдовской морок (художник по свету Стас Свистунович). А Макбет в бесчувственном пьяном кураже хватает обольстительных ведьмочек-певичек. И вдруг те становятся безобразными ведьмами.

В это время Леди Макбет, одна за накрытым столом, запивает таблетки спиртным и плачет. Изображение на экране дрожит, двоится. Черно. Зелено. И никто не силах сопротивляться мороку – ни убийца, ни его помощница-жена! 

Всё в том же туалете она режет себе вены уродливой «розочкой». На экране появляются её пустые глаза, а потом испуганное и растерянное лицо Макбета, безуспешно пытающегося спасти жену.

Кажется, ну вот же он, катарсис! Прекрасную леди Макбет действительно очень жаль. Да и её муж поневоле вызывает сочувствие – слишком уж он харизматичный и симпатичный. 

А если подумать, то в чём он, собственно, виноват? Да, преступил черту. Да, превратился в чудовище. Но ведь и в XI столетии, и в XXI веке, и в средневековой Шотландии, и в современной России, да всегда и везде, люди ради власти, богатства, славы совершали самые подлые и гнусные поступки. И прямо сейчас наверняка совершают.

Проходит год, на очередном корпоративе уже поднимают тосты за нового «генерального директора» Малькольма (Александр Коробов), и снова все пьют, жуют, веселятся, а Макбет в полном одиночестве сидит в халате перед телевизором и смотрит «Иронию судьбы». 

На всех экранах – кадры из знакомой комедии. Главный герой держит в руках свою мёртвую голову (ту, что в шекспировской истории Макдуф принёс Малькольму). И вспоминает любимую, без которой ни власть, ни деньги, ни слава, оказывается, не нужны.

Единственное, что у него осталось – всё время крутить в голове её ласковые и обвиняющие слова, её смех и слёзы, её красное платье и обнимающие его белые руки. И это его расплата, которая, по-моему, гораздо страшнее той, какую своему герою придумал Шекспир. 

Ближайший показ спектакля – 13 апреля.

Инна Ким

Фото Дианы Токмаковой