Министерство труда и социальной защиты отменило бы районный коэффициент с превеликим удовольствием.

По уровню средней заработной платы за первое полугодие 2014 года в тройку лидеров в Сибири со средней зарплатой выше 30 000 рублей в месяц вошли Красноярский край (33 513 рубля), Томская (31 418 рублей) и Иркутская (30 693 рубля) области.

Как сообщает Новосибирскстат, среднемесячная номинальная начисленная заработная плата работников (включая налоги и другие удержания) в Сибири составила 27 572 рубля. Среди 12 регионов Сибирского федерального округа Кемеровская область заняла всего лишь 8-е место (26 137 рублей).

Ниже, чем в Кузбассе, средняя зарплата в Новосибирской (26 120 рублей) и Омской (25 585 рубля) областях, Республике Алтай (22 035 рублей) и Алтайском крае (18 723 рубля в месяц).

Лидерство Красноярского края, Томской и Иркутской областей статистики объясняют “особенностями отраслевой структуры экономики этих регионов и величиной применяемого районного коэффициента”. Это подвигает к невеселому расчету: какого же места удостоился бы тогда Кузбасс, если бы не районный коэффициент 1,3?

Подобная прибавка к зарплате есть у жителей далеко не всякого сибирского региона. Кемеровская область получила её на волне шахтерских забастовок в 1989 году (Постановление Совмина СССР и ВЦСПС от 01.08.89 № 601, подтвержденное позже Постановлением Правительства РФ от 31.05.95 № 534). Тогда районный коэффициент для Кемеровской области был увеличен вдвое — с 15 до 30 процентов.

Признаться, в советские годы заработки в Кузбассе всегда были выше среднего по стране. Чего нет и в помине теперь, хотя Кузнецкий край по-прежнему остается регионом горняков и металлургов. Видно, эти профессии перестали быть высокооплачиваемыми. И, если бы забастовщики не “подпоясали” в свое время весь регион действующим поныне поясным коэффициентом, область по показателю средней зарплаты опустилась бы еще ниже, несмотря на то, что является одним из лидеров промышленного производства в Сибири.

А вот в Министерстве труда и социальной защиты к “спасательному поясу”, как ни странно, отношение плевое. По мнению министра Максима Топилина, которое он не раз публично озвучивал (и даже запрашивал по этому поводу Верховный суд), районные коэффициенты есть рудимент советского прошлого, с помощью которого “государство пыталось привязать человека к местности, закрепить его на конкретном рабочем месте”. Сейчас действуют совсем иные механизмы кадровой политики и оценки труда, уверяет глава ведомства.

Топилин считает, что, если работодатель согласен платить зарплату, которая устраивает наемного работника, то зачем усложнять бухгалтерию, вычленяя в этой сумме районный коэффициент? Отменить его — делов-то!
Глава Министерства труда и соцзащиты (напомним, оно было воссоздано после последних президентских выборов по настоятельной просьбе “рабочего лобби” в российском парламенте) или не знает, или делает вид, что не в курсе заурядной ситуации на рынке занятости: в подавляющем своем большинстве работодатели стремятся минимизировать фонд зарплаты и, соответственно, страховые взносы. И если уж у них появится вдруг законная возможность не платить “надбавку за климат”, то…

В общем, без забастовки зарплата при таких обстоятельствах вряд ли восстановилась бы.

«Кузнецкий рабочий»