История, которая произошла с осинниковцем Александром Мясниковым напомнила мне сюжеты из середины 90-х годов, когда в маленьких кузбасских городках, таких как Осинники, Берёзовский и Киселёвск царил полнейший беспредел. Бал правили бандиты, власть делала вид, что держит ситуацию под контролем, а милиция закрывала глаза на криминальные разборки и рейдерские захваты или, напротив, помогала браткам «отжимать бизнес» и устранять конкурентов. Заложниками событий тех времён становились и простые люди. Найти правду в суде или прокурорском кабинете, отстаивая свои законные права, было непросто. Сегодня общество стало другим. Прошли реформы в силовых ведомствах, раз и навсегда, если верить властям, покончено с бандитизмом. Но изменились ли способы обеспечения законности и правопорядка? Стала ли другой система правосудия? У оперативников, экспертов, следователей, городских и районных прокуроров и судей, принимающих важные решения, порой из-за большой нагрузки  и рутинной работы достаточно часто не бывает времени, и возможности, а зачастую и желания, чтобы досконально разобраться в ситуации. Кроме того, работники прокуратуры продолжают с сочувствием относиться к сотрудникам МВД и закрывают глаза на недостатки в их работе. А за уголовным делом со слабой доказательной базой и обвинительным приговором стоят судьбы людей. К счастью, факты, когда невиновный человек оказывается под следствием или за решёткой, единичные.

Чудовищная ошибка, на мой взгляд, может произойти в деле, которое рассматривается в городском суде Осинников. В августе прошлого года отцу двоих детей, бывшему шахтёру, инвалиду 1-ой группы Александру Мясникову было предъявлено обвинение в нарушении неприкосновенности жилища и причинении тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего. Исходя из противоречивых улик и суждений, ненаучных, необоснованных  и необъективных результатов судебно-медицинской экспертизы, на которых в основном и строилось обвинение, можно сделать выводы о том, в какой спешке или «наугад» борцы с преступностью раскрывали и расследовали это преступление. Честно признаюсь, что, отработав более двадцати лет в печатных СМИ и на телевидении я, если не впервые, то уже давно не сталкивался с подобными историями. В конце 90-х годов мне часто приходилось бывать в Осинниках и готовить публикации о происшествиях и преступлениях в шахтёрском городе. Из-за коррупции и «блатных связей» во властных структурах местные жители со злой иронией называли свой город «осиным гнездом», в котором невозможно «расшевелить» рой халтурщиков, лентяев и потенциальных преступников, обличённых властью. Страшилки про «оборотней в погонах, заказные убийства и очевидные разборки за передел сфер влияния остались в прошлом. Но истории о судьбах людей, столкнувшихся один на один с беззаконием, по-прежнему требуют общественной огласки и вмешательства журналистов. Накануне оглашения приговора я встретился с человеком, которого обвиняют в особо тяжком преступлении. В 2002 году Александр Мясников едва не погиб в забое. Получив тяжёлую травму позвоночника, мой собеседник, чудом выживший в аварии на шахте «Осинниковская», несколько лет проходил курс реабилитации. Став инвалидом, горняк был вынужден сесть за руль авто и заняться частным извозом, чтобы прокормить двух малолетних детей. Рассказывая о криминальной истории годичной давности, он не пытался обличать следователей, обвинять прокурора или государственного судмедэксперта. Александр Мясников говорил только об одном: НЕ — ВИНОВЕН!

По версии следствия, 10-го мая 2015 года сотрудник таксофирмы «Омега» Александр Мясников принял заказ от диспетчера в частный сектор Осинников. Хозяин дома 36 по улице Челюскина Андрей Романов попросил доставить его с супругой и двумя гостями в посёлок Малиновка. Таксист озвучил примерную стоимость услуг и повёз пассажиров на указанный адрес. По приезду в Малиновку водитель иномарки потребовал от пассажиров расчёт–ранее оговоренную сумму в размере двух тысяч рублей. На оплату проезда у пассажиров, которые находились в нетрезвом виде, денег не оказалось. Таксист посадил клиента в машину и привёз обратно в Осинники. Мужчина сказал, что зайдёт в дом к соседке, займёт нужную сумму и произведёт расчёт. После разговора с женщиной, которая отказалась давать деньги в долг, должник через огород пустился наутёк к своему дому. Водитель Александр Мясников вместе с соседкой отправился на поиски сбежавшего клиента. Мужчина открыл входную дверь дома и прошёл в комнату, где находился хозяин. После этого, согласно основной версии следствия, таксист нанёс два удара в левую часть головы Андрея Романова и потребовал рассчитаться за проезд. Забрав паспорт и другие документы, таксист сказал, что вернуть их можно, обратившись к диспетчеру. После указанных событий житель Осинников позабыл о неприятном инциденте. 41-летний Андрей Романов продолжал перебиваться случайными заработками и проводил время в компании собутыльников. Спустя 11 дней после поездки в Малиновку мужчина стал жаловаться супруге на сильную головную боль. Оксана Шушарина вызвал бригаду скорой помощи. Врачам сообщила, что три дня назад, 18-го мая, муж был сильно избит собутыльником во время пьяной ссоры. Медики осинниковской больницы осмотрели пациента, сделали рентгенограммы и отпустили домой. Однако на следующий день Андрею Романову вновь потребовалась помощь врачей. В коматозном состоянии он был доставлен в реанимационное отделение городской больницу и умер 27-го мая. Государственный судмедэксперт Осинников (осинниковское судебно-медицинское отделение подчиняется новокузнецкому клиническому бюро судебно-медицинской экспертизы — авт. прим.) Оксана Городецкая в заключении СМЭ указала, что смерть человека наступила в результате закрытой черепно-мозговой травмы. Оперативниками были опрошены соседи, супруга, знакомые и приятели Андрея Романова, а также таксист Александр Мясников. Собранные материалы полицейские передали в следственный отдел Осинников СУ СК по Кемеровской области.

Главным подозреваемым в смерти осинниковца оказался сотрудник таксофирмы «Омега» Александр Мясников. Инвалид 1-ой группы не стал скрывать, что 10-го мая у него возник конфликт с пассажиром. Водитель подтвердил, что приходил к нему в дом, требуя оплатить поездку. Однако житель Осинников был шокирован, когда узнал, что является фигурантом уголовного дела. Возражения о невиновности, о том, что необходимо отработать иные версии, собрав достаточное количество улик и установить истинные обстоятельства по делу, во внимание не принимались. Следователи решили пойти по более лёгкому пути, выдвинув наиболее удобную версию о «злом таксисте». Основная суть обвинения строилась на показаниях свидетеля Лидии Сибиряковой, которая являлась соседкой погибшего. Не исключено, что именно такой «свидетель» был на руку полицейским, которым поскорее хотелось «раскрыть» преступление, и отчитаться перед начальством о проделанной работе. За основу были взяты показания жительницы Осинников, которая дважды привлекалась к уголовной ответственности за сбыт продукции, не отвечающей требованиям безопасности жизни и здоровья потребителей, проще говоря, за торговлю спиртом. Рассматривать иные версии, связанные со смертью Андрея Романова, оперативники, а затем и следователи не стали (или не захотели?!). К примеру, один из приятелей погибшего, который был допрошен в суде в качестве свидетеля, заявил, что видел собутыльника избитым накануне обращения в больницу. Да и сама соседка рассказала, что после событий 10-го мая в доме Романова происходили скандалы и драки. Всё это явно говорило о том, что житель Осинников, который вёл асоциальный образ жизни, мог получить травмы после 10-го мая.

Как было сказано выше, причина смерти Андрея Романова была озвучена осинниковским государственным судмедэкспертом Оксаной Городецкой. Специалист пришла к выводу, что черепно-мозговая травма в виде гематомы возникла от не менее двух воздействий тупого предмета в левую область лица. Судя по заключению эксперта, это якобы и были те самые удары, которые наносил таксист и, от которых образовалась внутричерепная субдуральная гематома. Однако специалист не обратил внимания на данные карты скорой медицинской помощи от 21-го мая, где зафиксировано, что кровоподтёк в области левого глаза описывается фиолетового цвета или же, говоря бытовым языком, был «свежим». Время возникновения черепно-мозговой травмы у Романова эксперт фактически указала в вероятностной, а не в утвердительной форме («…возможно 18.05.2015 года…»). Ко всему прочему, экспертом не были учтены факторы, способствующие ускорению негативных процессов в организме человека. Во внимание не были приняты сведения о том, что Андрей Романов злоупотреблял спиртными напитками, страдал хроническим алкоголизмом и мог получить травму при случайном падении или же во время драк, которые, по словам соседей, часто случались в доме Романовых. За эти и другие улики зацепились адвокаты Александра Мясникова. По их предположению, причиной смерти осинниковца мог стать не удар десятидневной давности, а травма, полученная за несколько дней до смерти.

Усомнившись в объективности проведённого расследования, адвокаты обратились с ходатайством о вызове в суд независимых экспертов-специалистов в области судебной медицины. Против такого решения выступил представитель прокуратуры. Государственный обвинитель заявил, что никто не может допрашиваться по данной экспертизе и давать показания кроме государственного судмедэксперта, проводившего исследование. При этом непонятно, какими нормативными актами и законами апеллировал государственный обвинитель, всячески пытаясь ограничить участников процесса в их законных правах. В итоге в суд для дачи показаний были приглашены два авторитетных независимых специалиста. Сергей Дугин до 2012 года возглавлявший отдел сложных экспертиз в новокузнецком бюро СМЭ, имеющий сертификат специалиста «судебно-медицинская экспертиза», высшую квалификационную категорию и двадцатипятилетний стаж работы, изучил документы, представленные на исследование (материалы уголовного дела по обвинению Александра Мясникова с заключением осинниковского эксперта и медицинскую карту больного реанимационного отделения Андрея Романова). Независимым специалистом был выявлен ряд серьёзных нарушений, допущенных при исследовании экспертом. В частности, эксперту не были предоставлены следователем материалы уголовного дела с целью всестороннего и полного изучения обстоятельств и условий, приведших к смерти Романова, изменения его состояния здоровья с 10 мая до момента госпитализации. Профессиональный судмедэксперт и юрист Сергей Дугин отметил, что гистолог, в силу неизвестных причин не определил давность образования (в сутках) ни гематомы, ни кровоизлияния. Эксперт же опять-таки по непонятным причинам не настоял на определении давности образования указанных повреждений. Специалисты в области медицины отмечают, что именно гистологическая экспертиза могла бы наиболее точно указать на время образования повреждений. Но, увы,этого сделано не было. Независимый специалист обратил внимание и на такую немаловажную деталь в уголовном деле, как следственный эксперимент. На одной из фотографий, прилагаемых к протоколу проверки показаний на месте, свидетель Сибирякова указывает, каким образом наносились удары. Но, судя по расстоянию и расположению тела потерпевшего и местонахождению злоумышленника, если верить фотографиям, схеме и показаниям свидетеля, нанести удары в область лица слева Андрею Романову, как показывает Лидия Сибирякова, было бы просто невозможно. На обнаруженные несоответствия авторитетный специалист указал в своём исследовании, отметив, что заключение эксперта является неполным, необъективным и научно необоснованным, содержит противоречивые суждения и выводы, нарушает требования ст. 4. 5. 8. 12, 16 ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ». Письменное заключение специалиста Сергея Викторовича Дугина было приобщено к материалам уголовного дела как доказательство.

Окончательно все точки над «I»  в этом деле расставил судебно-медицинский эксперт высшей квалификационной категории, заведующий кафедрой судебной медицины ИПО Красноярского государственного медицинского университета, профессор, доктор медицинских наук Владимир Чикун, ранее возглавлявший краевое бюро судебно-медицинских экспертиз, где занимался практической деятельностью. Учёный с тридцатилетним опытом работы в сфере судебной медицины специально приехал в Кузбасс, чтобы дать показания в суде и высказать свои суждения по противоречивой экспертизе. Отмечу, что Владимир Иванович является автором монографии «Внутричерепные травмы». К слову, диссертационную работу красноярского учёного в своей профессиональной деятельности используют многие эксперты, в том числе и Оксана Городецкая. Ознакомившись с материалами уголовного дела и СМЭ, Владимир Иванович Чекун, что называется, по полочкам изложил свою позицию, главный смысл которой заключался в том, что человек, которого судят за тяжкое преступление — НЕ ВИНОВЕН! Я не буду подробно рассказывать об исследовании, которое провёл красноярский эксперт, а приведу в качестве примера несколько цитат. В своём заключении профессор Чикун отметил, что гистология, как того следует, не проводилась. Материал был взят, но не осмотрен надлежащим образом. При этом профессор Чикун отметил, что для определения истинной давности смерти необходимо было брать на гистологию материалы и из других областей исследуемого трупа. По словам доктора медицинских наук, если бы была применена методика расчёта, то можно было бы чётко определить давность повреждения мягких тканей. Цитирую: «К сожалению, в нарушении методики доктор не забрала этот кровоподтёк на гистологическое исследование, чтобы можно было сказать о его давности. Исходя из того заключения, которое мне представили и медицинских документов, литературы это 7-10 дней до наступления смерти. Старая и новая гематома связи не имеют. Исследования не проводились. Для того, чтобы получить такую травму недостаточно удара. Мозг очень хорошо защищён в черепной коробке». Из заключения авторитетного эксперта следует, что кровоподтёк на голове Андрей Романов мог образоваться  за несколько дней до смерти. В нашем телефонном разговоре Владимир Иванович Чикун подтвердил достоверность своих высказываний. Сомневаюсь, что кто-то из экспертов возьмётся вступать в полемику с уважаемым профессором и оспаривать его заключение. Повторюсь, что научный сотрудник Красноярского медицинского университета поставил под сомнение экспертизу, которая явилась основанием для обвинения человека в совершении особо тяжкого преступления.

По решению суда для устранения выявленных противоречий была проведена повторная комплексная судебно-медицинская экспертиза, которая проводилась в новокузнецком бюро СМЭ. Один из членов комиссии, допрошенный в суде, заявил, что вообще не знакомился с материалами уголовного дела, которое было предоставлено вместе с постановлением о назначении экспертизы. Другой член комиссии пояснил, что само гистологическое исследование им проводилось «на глаз», а для проведения достоверного гистологического исследования «не хватает рабочего времени и работа ведётся рутинно и поточно». Также эксперт признался, что профессор Владимир Чикун, давший показания в суде, является более опытным специалистом, чем они и оспаривать его суждения по данному случаю, никто не берётся. Новокузнецкие специалисты дали комиссионное заключение, по своей сути аналогичное и схожее с первоначальной осинниковской экспертизой. Получается, что независимые специалисты провели более полное, объективное и научно обоснованное исследование, указав на нарушения в работе своих коллег, объективно подвергнув сомнению качество проведённой экспертизы. Я не являюсь специалистом в области судебной медицины, не имею права давать оценку профессиональной работе экспертов. Но у меня, как и у большинства читателей возникают вопросы, которые требуют ответов. Почему при исследовании «криминального трупа» было допущено столько ошибок и нарушений? Почему их так никто и не исправил? Почему не осуществляется должный контроль за деятельностью экспертов со стороны руководства Новокузнецкого клинического бюро судебно-медицинской экспертизы, Департамента охраны и здоровья населения Кемеровской области, Центра судебно-медицинской экспертизы РФ, Росздравнадзора, прокуратуры. Я убеждён, что служебные проверки деятельности экспертов и сотрудников полиции по указанным фактам обязательно будут проведены. Судом же, при принятии решения, прежде всего, должны быть учтены выводы независимых специалистов.

Надо сказать, что во время судебного разбирательства на таксиста Александра Мясникова сотрудники правоохранительных органов Осинников были готовы «повесить» ещё одно преступление. В апреле 2016 года у работника прокуратуры, который первоначально поддерживал обвинение по делу Мясникова, сгорел автомобиль. По версии оперативников поджигателем мог оказаться только инвалид 1-ой группы, который «решил отомстить» государственному обвинителю. В то время Александр Мясников проходил курс лечения в санатории под Мысками. Оперативники, в буквальном смысле, устроили «маски-шоу» с задержанием «опасного преступника». Вооружённые люди в комуфляже и масках доставили больного человека в отдел полиции Осинников для допроса. Таксисту пришлось доказывать и оправдываться в том, что он не причастен к поджогу прокурорского автомобиля. Кстати, личности злоумышленников, причастных к умышленному уничтожению имущества, так и не были установлены. Александр Мясников получил очередной стресс, ухудшилось состояние его здоровья. Но кому интересна судьба простого человека? Следователям? Экспертам? Работникам надзорного ведомства? В прокуратуре, кстати, отказались давать какие-либо комментарии по уголовному делу, фигурантом которого является Александр Мясников. Позиция прокурорских работников предельно понятна: всё решит суд, который вынесет справедливый приговор. Но при этом, отметая доводы независимых специалистов и ряда свидетелей, прокуратура требует для подсудимого наказание в виде…8 лет лишения свободы. Точка зрения людей в погонах вполне объяснима. Так как обвинительное заключение было подписано прокурорскими работниками, то, следовательно, и версия о виновности подсудимого считается априори доказанной.

На одном из последних судебных заседаний супруга Андрея Романова, которая признана потерпевшей по данному уголовному делу, заявила, что подсудимый — НЕ ВИНОВЕН! Оксана Шушарина, не побоявшись давления со стороны сотрудников правоохранительной системы, нашла в себе мужество, чтобы сказать правду о том, как всё произошло на самом деле. Такого заявления не ожидал никто из участников процесса. О гражданской позиции потерпевшей моментально стало известно оперативникам, которые «раскрывали» преступление. Получив информацию, полицейские приехали в суд, чтобы найти Оксану Шушарину и пообщаться на «нужную тему». На историю с приездом оперативников в суд кроме адвокатов, которые полагают, что приговор должен быть оправдательным и потерпевшей, которая заявляет о невиновности таксиста, никто не обратил внимания. А зря! Всё это очень напоминает те самые картинки из жизни 90-х годов, о которых я упомянул в начале своей публикации.

Оглашение приговора по делу Александра Мясникова назначено на 28-ое сентября. Хочется верить, что судья Алексей Решетняк, досконально разобравшись в данном уголовном деле, вынесет справедливое решение.

Алексей Иванов

Фото из семейного архива Мясниковых

NK-TV.COM