С недавнего времени Владимир Горенков стал весьма известной личностью не только в поселке Апанас, но и за пределами Нвокузнецкого района. Популярность ему создало решение суда, которым он признан организатором незаконного митинга. От интервью Владимир Анатольевич долго отказывался: «Какой я организатор, я один из числа тех, кому мешают жить угольные разрезы. Вы видели, как летит журавлиный клин? Впереди самый сильный. Остановились на ночевку, утром впереди встает другой, тот, кто сил набрался. Так же и у нас: сегодня один сильнее, завтра другой. Я просто не имею права согласиться с выводом суда и сказать, да, я главный». Тем не менее, нам удалось побеседовать с Владимиром Горенковым. — Стало ли для вас неожиданностью задержание вас и ваших товарищей при проведении межпоселкового схода Загорской сельской территории 17 февраля? — Нет, ведь порядочные люди есть и в полиции, поэтому я заранее уже знал, что есть распоряжение задержать четыре-шесть человек. Руководство операцией осуществлялось из областного центра. Утром меня и некоторых других ребят пытались не допустить на сход. К нам домой в 8 утра приходил сам Левашов, зам.начальника РОВД Новокузнецкого района, но уже не застал меня. Убеждал мою супругу повлиять на меня, просил донести, что будут принимать меры. На выезде из Апанаса машины тормозили люди в штатском и досматривали. — Однако это вас не испугало… — Когда в сорок первом на Советский Союз напали фашисты, там еще страшнее было, но мы же победили. И сейчас нашей стране объявлена война. А как иначе назвать то, что происходит с добычей угля? Национальное богатство вывозится за рубеж, прибыль идет не в казну, а оседает в карманах олигархов, за которыми стоит НАТО. При этом уничтожаются условия жизни россиян. Даже, обратите внимание, терминология вокруг нас сейчас какая: в деревнях назначают старост, народ разгоняют полицаи. Что делать простым людям, идти в партизаны? Но это ведь не выход из положения. Мы за соблюдение закона.

Мы уже выявили множество реальных преступлений и намерены добиться привлечения к ответственности виновных. Понятно, что это многим не нравится, поэтому угроз мы наслушались уже много. Приезжали в Апанас бандюки, грозились сжечь деревню, если не перестанем «бухтеть». Приезжал гражданин на крузере якобы осмотреть для покупки соседний с моим участок. В разговоре невзначай предупредил: «смотри не сгори». Номер машины у меня записан. В случае беды хозяин этого крузера станет первым подозреваемым. Есть сообщения из Мысков, Тайлепа, Гавриловки и других сел о том, что местным жителям поступают предложения написать заявления, дескать Горенков призывает к оружию и свержению власти. А это уже совсем другая статья, причем не административного, а уголовного кодекса, это экстремизм с наказанием до семи лет. Только тем ли нас пугают? Для кого-то семь лет это наказание, а для тех, кто живет рядом с разрезами, это шанс на дополнительные годы жизни. Судите сами, год назад возле Апанаса загорелся отвал. За этот год только мне известно про двенадцать случае онкологии. А ведь, возможно, кто-то лечится и не делится бедой с односельчанами, кто-то еще не знает о своем диагнозе. Когда отвал будет начинаться за забором моего огорода, сколько лет жизни моей семье останется? А тут обещают целых семь лет! Так же нас предупреждали о том, что могут что-нибудь подбросить, а потом провести обыск. В частный дом подложить что-нибудь противозаконное не сложно, ведь в усадьбе есть разные постройки, где сразу и не заметишь подложенное. Поэтому бдим, благо в Апанас ведет одна дорога, отслеживаем в деревне чужих. Среди местных подлецов, надеюсь, нет. Справедливости ради надо отметить, что были не только пугашки, были покупашки. Нампредлагали по 6 тонн угля на хозяйство бесплатно и по пять поросят, лишь бы молчали. Но зачем мне поросята, если сразу за огородом вместо тайги появится угольный отвал? Были предложения переселить пару самых активных борцов с беспределом угольщиков. Но ведь это подло – выступают все, а переселюсь только я! — Как с вами обращались в полиции после задержания? Вы, наверное, знаете, что задержали нас в половине первого днем, а протокол написали уже в восемь вечера. Это серьезное нарушение закона ведь не предъявляя обвинения можно задерживать не более трех часов. Потом уже, когда сопоставляли события по времени, предположили, что возможно протокол родился благодаря появлению адвоката. Иначе тянули бы еще. Сотрудники полиции вели себя по-разному. Кто-то откровенно сочувствовал, кто-то «честно исполнял долг». Когда изымали личные вещи, возник напряженный момент. Я достал содержимое карманов, снял обручальное кольцо, но крестик снимать отказался. Крестик самый простой, вместо цепочки ниточка. Повеситься на такой ниточке невозможно. Поэтому необходимости его сдавать не было, тем более что для меня крестик это больше, чем просто кусочек металла, это символ веры. Накал противостяния достиг такого уровня, что если бы это проходило один на один, а не в зале в присутствии моих товарищей, наверняка без драки бы не обошлось. Сотрудники полиции, я это видел, были готовы меня ударить. Но и я был готов биться до последнего. Больше острых моментов не возникало. Ужином меня покормили, а уже на завтрак товарищи принесли передачку (Сергей Шереетьев объявил голодовку и потому не ел). Блинами и бутербродами я поделился с охраной. А как иначе, ведь прощеное воскресенье же было. — Психологическое или иное давление на вас с Шереметьевым оказывалось? — Давления на нас не было, если не считать духоты в камерах. По телевизору показывают камеры, где одна из стен – решетка. У нас решетка была закрыта оргстеклом, в котором 12 отверстий и небольшая щель у пола. По ощущениям в помещении был переизбыток углекислого газа. От этого болела голова, не оставляло состояние разбитости. Поэтому я очень переживал за Сергея Шереметьева объявившего сухую голодовку. Был даже момент, когда я почувствовал неладное с ним, поднял тревогу. Как оказалось, я был прав, пришлось ему вызывать скорую.

— В чем конкретно проявлялось Ваше неповиновение требованиям сотрудников правоохранительных органов, на видео все проходило очень корректно?

— Я и Сергей Шеремеьев не остановили сход по первому требованию. В мегафон трижды было сказано «требую разойтись», а мы пытались понять, почему нельзя собираться на месте, где 7 февраля состоялась рабочая встреча жителей Загорской территории с представителями органов власти. В этот раз тоже был представитель власти – депутат Василий Майдаков и председатель поселкового совета деревни Алексеевка Сергей Шереметьев. Мы стояли не на дороге, а на обочине. В чем наша вина мы до сих пор так и не поняли. — Решением суда на вас наложен штраф 20 тысяч рублей, в комментариях к новостям люди спрашивают номер счета, чтобы помочь. — Ни в коем случае не надо этого делать! Где появляются деньги, заканчивается правда. Как только начинается сбор помощи, пожертвований, взносов, сразу появляется коммерческий интерес. Мы не партия, чтоб заводить свою казну, своего лидера. У нас нет никаких политических требований. Мы просто хотим, чтобы в нашей стране соблюдались законы, чтобы нам никто не мешал просто жить и работать на своей земле. — Было ли что-то в ходе суда, что вас особенно поразило? — Поразило то, сколько людей пришло в зал суда. Если честно, то не ожидал подобного единения. Радует, что те, которые сначала боялись «кабы чего не вышло», теперь готовы прямо выступать, люди поняли, что наше дело правое и потому победа должна быть за нами. Когда мы вышли из суда, в телефоне моей жены было 36 пропущенных звонков!

Люди ждали исхода разбирательства, переживали за нас. Еще неприятно удивил цинизм защитников угольного беспредела. В речи судьи прозвучало обвинение в подготовке к организации палаточного городка. А ведь мы только по телефону обсуждали возможность установки палатки, где бы люди ночью могли обогреться, перекусить. Позже от этой идеи отказались. Однако те, кто готовили дело, не стали заморачиваться и утруждать себя мелочами, вставили в обвинение то, что могли знать только благодаря прослушиванию телефонных разговоров. Еще один откровенный ляп связан с тем, что время, когда судья наедине со своей совестью готовила решение, практически совпало со временем, которое ушло на зачтение этого решения. Последнее решение вообще несколько минут готовилось. Получаеся что все было подготовлено заранее, а сам суд был формальной процедурой. Такое впечатление, что в органы власти набрали исключительно из преданных, а спрашивают с них как с умных. От этого и все их ошибки. Суд показал, что не только чиновники и полиция защищают угольщиков, но и суд на стороне капитала.

— Что первым делом вы сделали, когда вернулись домой?

— Взял кусок хлеба и пошел к нашей корове. Она без меня, наверное, в поддержку своего хозяина, объявила голодовку.

— И в завершение стандартный вопрос: ваши дальнейшие планы?

— Бороться за родную землю. Только, пожалуйста, не надо из меня лепить героя. Я такой же, как все. Если я поверю в решение суда и признаю себя лидером, то могу и в подобие Брежнева превратиться. Только я простой мужик, который хочет оставить внукам и правнукам свою землю. Мы просим одного – оставьте нас в покое. Нужен уголь – берите, но не таким варварским способом, не разрушайте наши дома, не губите природу.

Светлана Зеленина

NK-TV.COM