Дмитрий Медведев подтвердил слухи о неизбежной отставке своего правительства. Это вопрос лишь времени, рано или поздно всех уволят, рассуждал премьер в эфире программы «НТВ» «Центральное телевидение». Ему лично слухи работать не мешают, да и членам своей команды он дал совет не «дергаться», а работать над исполнением майских указов Путина. От прямого ответа на вопрос о втором президентском сроке Медведев красноречиво уклонился: мол, поработаю – а там видно будет.

Такое философское спокойствие являет собой разительный контраст с прошлогодним Медведевым, только что переехавшим из Кремля в Белый дом. Тот уверенно обещал выставить свою кандидатуру на ближайших президентских выборах, считал, что Pussy Riot отсидели свое, и называл «козлами» следователей, пришедших в семь утра с обыском к оператору Павлу Костомарову. Нынешний Медведев разрешает называть себя «Димоном» (хотя против такого панибратства категорически выступает его пресс-секретарь Наталья Тимакова), отказывается рассуждать как юрист, и считает вполне законными обыски по «болотному делу».

 

Смена имиджа очевидна: Медведев перестал вести себя как потенциальный претендент на российский престол и постепенно вживается в роль исполнительного чиновника. Очень верная стратегия выживания: самостоятельный политик в Белом доме не нужен, потому что выстроенная в России вертикаль власти исключает открытую политическую конкуренцию.

 

Политические амбиции дорого стоили Медведеву: весь прошлый год его команда находилась под сильнейшим давлением. За неисполнение иннаугурационных указов Путина лишился должности глава Минрегионразвития Олег Говорун, в результате коррупционного скандала был отправлен в отставку министра обороны Анатолий Сердюков, после президентского разноса отстранен от дел куратор «Курортов Северного Кавказа» Ахмед Билалов, а скандалы вокруг фонда «Сколково» привели к отставке одной из ключевых фигур в правительстве Медведева – вице-премьера Владислава Суркова.

 

Самого Медведева – по крайней мере, на уровне слухов – пытаются отправить в отставку с момента утверждения его Госдумой на должность премьера. Впрочем, это, скорее, из области психологической атаки: правительство Медведева достаточно ослаблено, чтобы Кремль мог осуществлять «ручное управление» экономикой, перехватив основные рычаги и переведя резервный центр принятия решений (в советниках у Путина оказались чуть ли не все ключевые министры его бывшего правительства) в режим реального командного пункта. Но своего основного предназначения, которое заключается в том, чтобы принять ответственность за непопулярные социальные реформы и общее ухудшение ситуации, оно еще не выполнило: реформы не завершены, а кризис толком не наступил. Таким образом, у президента нет веских оснований менять правительство. Вместо этого он вот прямо сейчас распределяет ответственность: критикует министров за неисполнение указов, заранее возлагая на них вину за негативные последствия решений, которые на самом деле принимаются в Кремле.

 

Медведев, как опытный чиновник, не может не понимать, что именно происходит и какая роль ему уготована. Остается только догадываться, входило ли это в условия соглашения, заключенного им с Путиным летом 2011 г., когда решалась судьба тандема. Скорее всего, не входило – довольно уверенное поведение Медведева в первые месяцы после его переезда в Белый дом свидетельствует: в «мальчика для битья» он превращаться не собирался. Это произошло постепенно и как бы само собой.

 

Во-первых, потому, что в условиях несменяемости власти это самая что ни на есть естественная для правительства роль: кто-то же должен принимать на себя политическую ответственность за принятые решения. Конкретный чиновник, олицетворяющий собой положение дел в конкретной отрасли (а благодаря госканалам ассоциативная связь устанавливается быстро и прочно), – идеальный кандидат.

 

Во-вторых, потому, что намерение Медведева самостоятельно управлять топливно-энергетическими и прочими потоками вызвало яростное сопротивление тех соратников Путина, которые на этих потоках уже сидели. Результатом ожесточенной аппаратной войны за право принимать важнейшие экономические решения стали мелкие уколы (вроде недопуска вице-премьера Аркадия Дворковича в президентскую резиденцию на глазах у случайно оказавшихся рядом журналистов) и мощные «силовые» атаки на представителей команды Медведева: по традиции, главным оружием в таких войнах являются уголовные дела.

 

В сложившейся ситуации у премьера не так много возможностей для маневра. Медведев больше не обладает потенциалом самостоятельного политика, поскольку в 2011 г. отказался не только от претензий на пост президента, но и от поддержки элит, которые готовы были его претензии поддержать. Вернуться к роли чиновника, работающего в команде президента, тоже не очень легко: похоже, что откровенное унижение, которое вынужден испытывать премьер, выслушивая публичные разносы президента, – своего рода месть за его попытки играть более серьезную роль. Возможно, именно поэтому Медведев теперь пытается публично напомнить Путину о том, что у них «товарищеские, очень хорошие отношения», и заявляет, что его с президентом пытаются «искусственно растащить». Видимо, такое заявление следует расценивать как попытку вернуться в «ближний круг», в команду. Если, конечно, теперь возьмут.

http://www.utro.ru