Такие выводы были сделаны в результате подготовки очередного доклада Фондом развития гражданского общества, в котором содержится анализ электоральной кампании 2018-го года.

В этом году прямые выборы глав назначены в 22 регионах. Избирательная кампания проходила под сильным влиянием негативной повестки, связанной с пенсионной реформой. В целом ряде субъектов (Ивановская, Владимирская, Архангельская, Иркутская, Ульяновская области и Республика Хакассия) рейтинг ЕР упал ниже 30%. Отметим, что в этом году все 22 кампании доминантные. Однако неправы те, кто считает, что это достигается административным ресурсом, хотя злоупотребления и происходят, о чем эксперты ФоРГО заявляли не раз. Однако есть и другие факторы, способствующие минимизации конкурентности. Причем они более глубокие и потому более значимые.

Во-первых, превосходство кандидатов власти задается не только и не столько их административным ресурсом, а авторитетом Владимира Путина.

Во-вторых, системные оппозиционные партии, а тем более несистемная оппозиция не только не располагают административным ресурсом (на то они, собственно, и оппозиционеры), но и кадрами, способными убеждать региональные элиты и электораты в предпочтительности
альтернативы и проводить эффективные кампании.

В-третьих, упомянутые региональные элиты, а также федеральный бизнес, активно участвовавшие в выборных кампаниях в 1990-х гг. и начале 2000-х, поставлявшие кандидатов, инвестировавшие в них, давно усмирили свои амбиции и лишились прежней субъектности. И к тому же ценность губернаторства для всех этих групп резко снизилась.

В-четвертых, конкурентность на губернаторских выборах зачастую не востребована избирателем. Руководителей регионам подбирает президент. Граждане в массе считают это совершенно нормальным и правильным. А к выборам относятся как к формальной процедуре, в чем-то даже избыточной.

Доминантные кампании, разумеется, не похожи друг на друга. Поскольку их прошло уже несколько десятков, пришло время уточнить терминологию. Первый очевидный критерий для разграничения – степень предопределенности доминирования кандидата власти. Использовав этот критерий к проходящим кампаниям мы сходу выделим как предопределенно-доминантные, в частности, московскую, подмосковную, красноярскую, кемеровскую и тюменскую. У Сергея Собянина, Андрея Воробьева, Александра Усса, Александра Моора и Сергея Цивилева объективно нет оппонентов на региональном уровне. Здесь имеются в виду те, кто действительно в состоянии бросить вызов. А. Усс почти 20 лет председательствовал в Законодательном собрании как лидер «партии красноярцев», пережил четырех губернаторов-«варягов». Свое нынешнее место он не просто заслужил, а занял по праву, никто это не оспаривает.

С другой стороны, например, Андрей Травников, направленный из Вологды в «сложноустроенную» Новосибирскую область, естественно, не мог рассчитывать на теплый прием. Новосибирцы не привыкли к «варягам», с 1991 г. там все главы назначались или избирались из числа местных. Анатолия Локотя, мэра Новосибирска и первого секретаря обкома КПРФ, многие заранее объявляли «новым Левченко». И потому А. Травникову пришлось заключить с ним публичный договор. А. Локоть не пошел в губернаторы, а врио пообещал в будущем году поддержать его на мэрских выборах. Т.е. связал себя серьезным обязательством. Непросто приживается в Омской области «эсер» Александр Бурков. А коммунист Андрей Клычков – в Орловской. Да, КПРФ не стала выдвигать кандидата и против А. Буркова, не прошел муниципальный фильтр известный орловский предприниматель Виталий Рыбаков. Но, думается,что после выборов А. Буркову и А. Клычкову еще не раз придется отстаивать свое лидерство. В названных регионах выборные сценарии рукотворно-доминантные. Как и в Хакасии, где КПРФ не стала выдвигать предпринимателя Александра Семенова, едва не избравшегося в 2016 году в ГД от «общереспубликанского» Хакасского округа.

Второй критерий – степень комфортности кампании. Она задается отсутствием или наличием проблем и рисков. Здесь нужно учитывать политическую историю региона, особенно, разумеется, электоральную. Если какие-то недавние выборы проходили сложно и их результаты оказались неудовлетворительными, то нынешняя кампания не может быть комфортной по определению. Даже если кроме кандидата власти зарегистрированы лишь технические кандидаты. Разумеется, влияют на комфортность и общий криминально-коррупционный фон, и скандалы, случившиеся на стадии выдвижения и регистрации кандидатов.

Некомфортная кампания и в Хакасии. Виктор Зимин в последние годы пережил арест руководителя своей администрации Владимира Бызова (который в феврале был осужден за взяточничество и приговорен к девяти годам лишения свободы в колонии строгого режима) и ряд других коррупционных скандалов, в которых фигурировали крупные республиканские чиновники. Не добавили комфортности и слухи о том, что кандидат ЛДПР хакасский журналист Михаил Валов не смог собрать подписи муниципалов, поскольку имел шансы выйти во второй тур.

Выборы в Якутии и Алтайском крае предопределенно-доминантные, но вместе с тем тоже некомфортные. Там довлеет шлейф прежних провалов. В Алтайском крае в 2016 г. ЕР получила наихудший результат (35,1%), а Владимир Путин в 2018-м – второй с конца (64,6%). В Якутии хуже всего проголосовали за президента (64,3%) и лучше всего за Павла Грудинина (27,2%). К тому же предыдущие выборы главы республики сопровождались скандалами и прошли конкурентно. Второй тур был тогда вполне вероятен. В этот раз ни в Якутии, ни в Алтайском крае скандалов не было. Но Айсену Николаеву и Виктору Томенко все равно полагается, как говорится, «дуть на воду».

Напрашивается третий критерий – результат. Он слагается из двух показателей, а именно а) явки, б) собственно результата губернатора или врио. Дать оценку мы сможем только 10 сентября. Поэтому пока ограничимся несколькими замечаниями. Конечно, нет никакой нужды увлекаться максимизацией результата. 90-процентные рекорды в современных реалиях вызывают скорее недоумение, а не восхищение. Главам, переизбирающимся на вторые или третьи сроки, необходимо получить цифры не ниже предыдущих, поскольку явное снижение может быть и скорее всего будет проинтерпретировано как неодобрение его работы избирателями, ухудшение социального самочувствия в регионе и, соответственно, стимулирует разнообразные интриги и пересуды насчет перспектив ротации.

Какая победа убедительнее – с высоким результатом при невысокой явке или с оптимальным результатом (60-70%) при средней явке? Ответ неочевиден, поскольку в обоих случаях можно получить больше «живых» голосов. Важно лишь понимать, что абсолютные цифры объективно важнее процентных особенно для губернаторов, повторно участвующих в выборах.

Информация предоставлена Новосибирским филиалом ФоРГО

NK-TV.COM