В конце 90-х, когда я производила свои первые журналистские опыты в почти легендарной для нашего орденоносного Новокузнецка газете «Кузнецкий рабочий», а в свободное время умудрялась пополнять зачётку новыми оценками, преподаватели факультета русского языка и литературы (мои «преподы»!), умудрённые многими знаниями и «печалью» прожитых лет, со снисходительной, но доброй улыбкой укоряли меня за «тинейджерский» стиль моих газетных опусов. Но что же было делать? Я и сама тогда была практически подростком (а по Достоевскому определению «подростка» даже ещё и не «доподростилась» как следует!) – разумеется, поэтому и писала так, как говорила моя социально-возрастная среда и о том, что её действительно волновало!
А тут ничего нового никто и никогда не откроет – как тогда, как сейчас, как сто лет назад и как сто лет вперёд, всё исчерпывается одной ёмкой гениальной фразой: секс, наркотики, рок-н-ролл! Вот и мои первые статьи, так забавлявшие и умилявшие моих «преподов», были, естественно, посвящены любви, музыке… И наркомании! Скажу честно, любовь в тогдашней прессе была на любой вкус – в виде завлекающих предложений «досуга» и «саун». С музыкой тоже никаких проблем не было – в то время рок-н-ролльные команды ещё плодились в нашем городе, прямо как в каком-нибудь Е-бурге, честное слово.
А вот наркомании как таковой… не было. Наркодиспансер – был. «Койки» в психушке – были. Даже некий пресловутый отдел по борьбе с незаконным оборотом нарко-зла – уже существовал. Ну и, разумеется, самих наркоманов хватало. Кого-то я знала. С кем-то даже здоровалась, поднимаясь к себе домой… Но, в общем и целом – на уровне массовой информации и агитации – наркомании как-то не наблюдалась, и всё тут! Нигде ничего о ней не писали, не снимали и даже не особенно-то и упоминали, что, мол, есть у нас, товарищи, такая зараза!
Прекрасно помню, как я отвоёвывала себе место под постоянную рубрику – то ли «Скажи нет», то ли ещё какую-то… Тогдашний редактор сначала даже сдерживал мой журналистский напор своим скептическим прищуром, но, в конце концов, и он всё-таки сдался. И началась у меня очень интересная жизнь…
Стала я регулярно наведываться в «магазины» и притоны – и с самими наркоманами, чтобы купить, сварить, уколоться (я, собственно, конечно же, лишь в качестве наблюдателя-барзописца), и с доблестными представителями того самого отдела по борьбе, раскрывающими очередное нарк-преступление, и с врачами «скорой», выезжающими на очередную нарк-кому… А по вечерам, когда редакция уже пустела, я открывала наш «красный уголок» и чуть ли не до первых звёзд седела там с убитыми своим огромным горем, но продолжающими надеяться на чудо мамами никому не нужных «нариков».
Устраивала их детей к уже знакомым мне докторам в психушку… Встречалась с психологами… Договорилась со знакомой юрист-дамой, которая подготовила документы для создания общественной организации родителей наркоманов… И при каждом удобном случае задавала разным чиновникам «неудобные» вопросы про наркоманию в Новокузнецке!
Правду сказать, они не терялись – быстренько «сваяли» (ну прям по «вопросам»!) городскую программу борьбы со злом по всем фронтам – милицейскому, медицинскому… Даже, помню, стационар для детей и подростков открыли.
В силу максимализма, свойственного юности вообще, а мне и моей юности особенно, я, как это ни наивно звучит, и правда, верила, что могу что-то изменить в этом мире, кого-то остановить, кому-то «вправить» мозги, помочь вылечиться, вернуться из лап смерти к живым. Именно эта глупая юношеская вера и держала меня в «теме», которая в принципе не сулила мне никакой журналисткой славы (наркомании ведь вроде как бы не было, а значит, ни конкурсов, ни премий для самих неукротимых агитбойцов тоже).
Это чуть позже СМИ – с разрешения и одобрения кого надо в государственном масштабе – начали делать то же самое, что до этого делала я. Но меня с ними к тому времени уже не было, потому что…
… Когда ты уже в какой-то там раз устраиваешь одного и того же парня на детоксикацию, когда сидишь в «засаде» у одного и того же «магазина», а туда по-прежнему не зарастает народная тропа, когда на лестничной площадке, где живёт твоя мама, товарищ твоих собственных детских игр спокойно продает наркоту и ещё пытается подсадить на эту гниль твоего младшего брата, когда статистика смертей, в том числе, и среди дружков-приятелей этого самого младшего брата только увеличивается, когда чиновники разных ведомств «на голубом глазу» сочиняют отписки, хотя доподлинно известно, что их дети тоже колятся… В общем, тогда ты понимаешь, что всё, что ты делаешь, это всего лишь пустые слова, никчёмное марание бумаги, и закрываешь эту тему для себя – навсегда!
Как-то приятнее писать, например, о любви! Совсем другое настроение… Даже когда Он, подлец, в итоге Её бросил, всё равно – мажорное.
… Но несколько лет – насыщенных разнообразнейшими журналистскими расследованиями, да, наивных максималистских, но моих! – прошли в мире «ляпок», «ханки», «прихода», «больнички» и т.д и т.п. Вплоть до алюминиевых ложек в стучащих дрожью пальцах, а потом безумно выросших зрачков! Вплоть до страшных фиолетовых лиц, которые постепенно становятся жёлтыми, когда пацана вытаскивают из наркоманской комы, а он ещё не отошёл от кайфа и начинает «гнать»! Вплоть до откровений измученной матери, которая признаётся, что хочет зарубить своего уснувшего сына-наркомана топором!
Я тогда, помню, кидалась из крайности в крайность – правда, очень хотелось помочь и спасти! То с врачами встречалась, то с психологами, то с милицейскими «полканами», то с мэром и иже с ним… А однажды мне позвонили ребята, которые организовали на Ильинке первый в городе «центр» для наркозависимых…
Мы сидели в пустой новоильинской однушке, залитой невозможным солнцем, и говорили о Боге… Втроём – я, пастор «свежеиспечённой» евангелической общины (не буду называть какой, но за прошедшие годы она здорово разрослась в нашем орденоносном) и один из адептов этой церкви. А та самая парочка наркоманов, ради которой я, сюда, собственно, и пожаловала, просто-напросто сбежала! Одной силы Божьего слова для них оказалось слишком мало.
А буквально через месяц-другой я ездила за город к якобы бывшему наркоману, который собирал товарищей по несчастью в некую коммуну и хотел наладить там какое-то нехитрое производство, но закончилось всё примитивным сбором средств с и без того несчастных, хватающихся за любую соломинку наркоманских родителей… Без слова Божьего тоже ничего не получилось!
Но! Забавно всё-таки устроена наша жизнь – спустя много лет после забытого разговора в залитой солнцем новоильинской однушке я встретила молодую женщину, «спасённую» той самой евангелической общиной, от которой когда-то сбежали её первые «уловленные» наркоманы… Новокузнечанка очень много говорила про Бога, который ей помог и помогает. И по-прежнему чувствовала себя особенной!
О! Я прекрасно помню, как на меня смотрели мои интервьюируемые «нарки»! Там было лютое презрение людей, которые знают и понимают больше, чем ты – совсем другое, ограниченное своим мелким благополучным мирком существо. И здесь оно – это точно – было.
«Между делом» женщина рассказала свою историю – как она начала колоться, будучи беременной. Сначала-то просто выпивала в компании приятелей-наркоманов, а потом вдруг взяла да и решила попробовать. Ну, желания беременных вообще бывают довольно странными – я вот, например, переводила «мишек на севере» целыми килограммами… А она захотела уколоться. Бывает!
Уже родив, она какое-то время ходила к психотерапевту – почти всегда под кайфом, хотя вроде бы и хотела избавиться от зависимости. В конце концов, «учуяв» неладное, доктор сложил своё психотерапевтическое оружие и отправил наркоманку к знакомому православному священнику, к которому та и пришла – опять же под наркотой!
Наркозависимая снисходительно вспоминала, как батюшка пытался направить её на путь истинный, но не произвёл на неё должного впечатления, и всё тут. А вот церковь, членом которой она в итоге стала, – произвела! Потому что дала человеку, который чувствовал себя особенным, это самое чувство особенности – среди таких же, как ты, но «других», чем все остальные, людей. И к тому же заполнил ту пустоту, которая была внутри, молитвами, общением с единоверцами, готовкой пельменей на продажу для финансового обеспечения деятельности реабилитационного центра, наконец.
Лично мне было очевидно – она собой гордится. Что смогла избавиться от наркозависимости. Что смогла выйти замуж и родить детей – предел мечтаний любой нормальной женщины, не правда ли?! И… что является адептом «особенной» церкви для «особых» людей, способных слышать и понимать Слово Главного Пастыря.
То есть получается, как по Евгению Шварцу: для того, чтобы убить дракона, нужно завести своего собственного дракона?! А «ханку» с «герычем» может вытеснить только куда более сильная зависимость от «опиума для народа»?! Ведь Природа (и Бог, наверное, тоже) абсолютно не терпит пустоты.
А может, она и иже с ней – правы? Какая, в принципе, разница, во что и в Кого верить?! Ну подумаешь, раньше ты «говорил» с наркотиками, а теперь – с Господом… Главное – ты ведь больше не разрушаешь себя и не убиваешь своих родителей и детей!
И даже это так никуда и не исчезнувшее «наркоманское» чувство собственного превосходства – да Бог с ним… Мы, люди, вообще предпочитаем думать о себе, что мы особенные – хотя в принципе отличаемся друг от друга только в мелких нюансах.
Инна Ким
NK-TV.COM
