Командующий обороной Славянска Игорь Стрелков пользуется среди подчиненных славой человека жесткого, но справедливого.
Доверие бойцов к своему командиру — залог победы в любой битве. Особенно когда речь идет о защите правого дела.
Умение командовать приобретается с годами и опытом, этому нельзя научиться по книжкам. Если человек с гнильцой, испытание войной всегда выявит недостаток. Поэтому и говорят, что в бою точно узнаешь, кто чего стоит. А уж если солдат доверяет своему отцу-командиру, то будет биться до победы. Как теперь бьются стрелковцы на юго-востоке Украины? Сколько их побывало под командованием Стрелкова в прошлом? Молодых и старых, профессионалов и новобранцев. И за всех болела душа с того момента, как он впервые почувствовал, что значит быть командиром. Друзья и коллеги говорят, что это случилось на «второй войне» — в Боснии, куда Стрелков поехал добровольцем. До этого было еще Приднестровье, где Игорь был молодым студентом и только учился науке побеждать.
Сухой закон на позициях
Любой командирский опыт формируется из «свода правил». Одно из них — не бухать на позициях — Стрелков сформировал именно в Боснии. Дело в том, что первым впечатлением Стрелкова от бывшей Югославии стал вопиющий бардак.
— Война скорее напоминала «большой Бейрут», — рассказывает в своих воспоминаниях сам Стрелков о том времени.
По рассказам очевидцев, первое время были достаточно бестолково организованы даже базы добровольцев, не говоря уже о собственно дисциплине. Стрелков сухо описывает случай, когда итогом увлечения алкоголем стал «дружественный огонь», под который попали свои.
— Из-за «похмельной» корректировки казачьих командиров минометы русского отряда накрыли казачью цепь, в результате чего один казак и серб-проводник погибли, а еще один боец остался инвалидом, — печально констатирует Стрелков.
С тех пор пьянства Стрелков не терпит и любителям выпить не доверяет.
От мотострелковой бригады до разведки
После Боснии Стрелков… пошел по призыву в армию. Два года срочником, а потом остался служить по контракту. Именно тогда и попал в Чечню, в составе 166-й мотострелковой бригады. Вслед за первой чеченской была вторая, в которой Стрелков принимал активное участие уже в качестве военного разведчика.
Военные разведчики — особая каста. Эти люди обладают высоким интеллектом и хорошо подготовлены физически. Они представляют собой такой уникальный сплав, ведь им приходится не только автономно выживать во враждебной среде, уметь сливаться с местностью, но при этом еще и постоянно анализировать происходящее вокруг, замечать факты и детали, которые упустит другой человек. И уже на основании этих деталей делать анализ и готовить прогнозы развития ситуации. По результатам такой работы и планируются военные операции.
В 1998 — 1999 гг. Стрелков много работал в разведке в Дагестане. Анализировал активность боевиков, их планы и перспективы. На профессиональном армейском сленге это называется работать в поле. Труд этот тяжелый, выматывающий. Бывает, что по несколько дней общаешься с людьми, а информации — ноль. Тем более в Дагестане в то время, когда отношение к любым чужакам, кто не из твоего тейпа, было настороженным. А особенно в регионе интересов Стрелкова — в Буйнакском районе. Ваххабиты объявили там Отдельную исламскую территорию, превратив регион в плацдарм для осуществления своих амбициозных планов. Разветвленные подземные укрепления, склады оружия, мастерские по производству минометов и снайперских винтовок, тренировочные лагеря для головорезов. Ваххабиты обустроили бункеры и боевые точки, подготовились к ожесточенным боям. Басаев, Хаттаб и другие полевые командиры проявляли повышенный интерес к этой территории — любые долгие боестолкновения были им выгодны, поскольку оплачивались зарубежными спонсорами особенно щедро.
— В рядах ваххабитов и в составе их вооруженных отрядов действуют в качестве инструкторов или «проходят обучение» десятки моджахедов из Йемена, Таджикистана, Узбекистана, Курдистана, других регионов России, СНГ и дальнего зарубежья, — вспоминал Стрелков спустя какое-то время. — Жесточайшая дисциплина, опыт и привычка к лишениям делает из ваххабитов опасных противников, готовых сражаться до последнего… Примерно в то время Басаев в Урус-Мартане заявил, что Россия «разваливается на части, и надо поскорее оторвать от нее все северокавказские земли».
Из-за показухи генерала чуть не лишился головы
Особой точкой на карте в то время для Стрелкова стало село Чабанмахи. По некоторым данным, это была зона его ответственности. Сейчас название это подзабылось, а в конце 90-х прошлого века это название крутили по ТВ чуть ли не чаще, чем сейчас Луганск.
Для того, чтобы разбить боевиков сразу, требовалась полномасштабная войсковая операция с применением авиации и артиллерии. Позже — в частных беседах — Стрелков не раз вспоминал, что он отдельно предупреждал Федеральный центр об этом. К сожалению, в центре решили иначе. Таким образом, боевики получили время и возможность для стягивания сил.
На зачистку Чабанмахи спецназовцы выступили вместе с разведчиками.
— Выступили не торопясь, без особой спешки и суеты, — писал позже Стрелков в своих воспоминаниях.
После зачистки села Чабанмахи туда прилетает заместитель командующего Объединенной группировкой войск генерал-полковник Михаил Лабунец. Генерал поднял трехцветное знамя и дал комментарий штатному телеоператору. В своих воспоминаниях Стрелков говорит об этом с иронией: любой нормальный боец именно так реагирует на любую «генеральскую показуху», которой тогда было много.
А вот на следующий день Стрелков чуть с погонами не распрощался. Оказалось, что именно на том месте, где генерал давал свои победные реляции, под землей был бункер, доверху набитый взрывчаткой и с пятью ваххабитами внутри. Да что там с погонами, с головой можно было распрощаться в прямом смысле слова, если бы террористы все это рванули.
Это еще раз заставило Игоря убедиться в правиле: не торопись, любая операция должна быть доведена до конца. Вся операция по ликвидации ваххабитского анклава на той территории длилась с 29 августа по 13 сентября 1999 г. И именно после взятия Чабанмахи, где большое участие принял и Стрелков, началось контрнаступление российских войск, ставшее началом второй чеченской кампании.
Боевой опыт на то и боевой, что он впечатывается в кровь, в характер. И этот характер делает из Стрелкова поистине народного командира. Человека, который не гонится за дешевой популярностью, пытаясь приблизить получение новой звездочки на погонах. Потому что Стрелков, как никто другой, знает, — чужие лавры зачастую оплачены кровью простых солдат. Именно поэтому он стал командиром сопротивления юго-востока. По праву опыта, чести и совести.
