День сегодня начался плохо. Как, впрочем, и каждый военный день на этой войне, который с утра приносит худые новости. Едва мы с коллегой явились в здание Республиканской Луганской администрации, как нам сообщили, что вчера Правый сектор захватил станицу Луганскую, что в 10 километрах северо-восточней Луганска. Расстреляли там мирных жителей. Много трупов. Но к вечеру ополченцы станицу освободили.
Мы тут же в такси и едем. По дороге таксист рассказал, что утром повез двух девушек через город Счастье (25 км севернее Луганска). Там стоят украинские военные, которые вчера заняли этот город. На блокпосту их остановили. Подошли украинские солдаты в грязной и драной форме. Скомандовали на мове: руки на горку (то есть, на затылок), затем велели открыть багажник, прокопались в сумках у пассажирок. Девушки изрядно перепугались и пояснили, что уезжают к родственникам в деревню. Обругали, но пропустили.
В Макарово въезжали, внимательно вглядываясь вперед – не нарваться бы на нацгвардию.
— Если бы не Россия, не русские журналисты, — сказал таксист, — мы бы давно тут все на цепи ходили, как быдло!
И пояснил, что Россия, хотя и не вмешивается в войну, но следит и сдерживает агрессора. Журналисты подробно пишут о преступлениях Порошенко, поэтому Киев пока что не наносит ковровых бомбардировок по городам и селам. Иначе бы все тут сожгли напалмом, а тех, кто живой остался, отправили бы в фильтрационные лагеря, как это и обещает Киев в случае покорения Новороссии.
На подъезде к станице Луганской стоят ополченческие блокпосты, которые уж не раз обстреливали и бомбили. Однако посты стоят и готовы к боям с противником. В станице Луганской мы первым делом заехали в больницу. Дежурная врач нам не подтвердила сведений о расстреле жителей. По ее словам бой вчера шел севернее, в селе Макарово, но раненых оттуда не поступало. Она была столь спокойна, что заставила нас поверить на слово.
То же сказали другие жители: в станице Луганской боя не было. А что там сейчас в Макарове, им неведомо. Ну такое тут на войне не редкость, когда кто-то звонит кому-то и сообщает про черт-те что, чего не было в самом деле.
БЛОКПОСТ
В Макарово мы въезжали, внимательно вглядываясь вперед – не нарваться бы на нацгвардию. Вот уже впереди просматривается северный блокпост, над которым еще тут позавчера (я видел) развивался российский флаг. Позавчера этот пост обстреливали из танков, но все снаряды попали в дома и на огороды жителей. А сегодня здесь нашего флага нет. Сообразительный таксист резко свернул с дороги и предложил нам выйти. А сам он съездит туда, разведает.
Пока он ездил, местные жители рассказали, что вчера там на блокпосту с утра шел бой, рвались крупнокалиберные снаряды. Только к вечеру бой закончился. Про убитых и раненых им ничего не известно. Неизвестно и чей он сейчас блокпост.
Таксист вернулся, и по его сияющему лицу было ясно, чей он, блокпост.
Приехали и увидели, что всюду вокруг воронки, иные еще дымятся. Рядом с дорогой горит торфяная почва. Из лесу вышли несколько ополченцев, рассказали, что бой был очень тяжелый и что украинские военные с утра захватили этот объект. Даже здесь пообедали. Вон тут сколько пакетов из-под американских сухих пайков валяется. Но потом ополченцы отбили этот блокпост, и нападавшие, побросав в кузова покойников, снова ушли на север. Только покойников они успели не всех собрать. А те, что дальше в лесу убиты, так там и валяются. Но туда нельзя, они могли на подходе к трупам оставить мины.
А этим питались на блокпосту украинские военные. На пакете написано, что изделие — собственность правительства США и запрещено для коммерческого использования — то есть, американский военный паек.
Фото: Николай ВАРСЕГОВ
О своих же потерях ополченцы сказали, что у них только двое раненых. Не знаю, насколько уж можно верить?
Тут мне позвонили с радио «Комсомолки», и я стал рассказывать, что здесь вижу. Чтобы эфир не конфузить матом, собравшихся здесь людей, я пошел подальше в кусты. Вдруг, чувствую, что в траве наступил на что-то. Гляжу, под ногой граната, так называемая «лимонка».
«И в этот момент перед ним вдруг промелькнула вся его жизнь» — вспомнилось мне из классики. Разговоры с Москвою пришлось прервать. Позвал сюда ополченцев. Те говорят: «Вали! Может быть там растяжка!» Но скоро выяснилось, что граната не взведена. Прибрали ее к рукам.
Подошли к нам женщина и мужчина средних лет. Узнав, что мы из Москвы, оба заплакали: «Когда же Россия придет, защитит нас от этих мразей?!». Нам не было, что сказать.
Подъехал «уазик» с группой вооруженных бойцов. Их командир с кем-то поговорил по телефону и сказал нам, что они следуют на север. Мы попросились проехать с ними.
— Только до Нижней Ольховки, — сказал командир (километров пять), — дальше может стоять бандера. Мы двинулись за «уазиком». Таксист сказал:
— Я буду держать дистанцию, поскольку тут лес кругом. Если они попадут в засаду, то мы успеем уйти. — И добавил, — может быть.
На въезде в Нижнюю Ольховку командир из «уазика» нам показал: стоять! Сами ж они поехали дальше. Мы зашли в придорожный магазин и стали расспрашивать у людей, что тут было вчера? Нам рассказали, что утром с севера на Макарово прошел БТР, за ним «камаз» полный солдат. Потом еще два БТРа. После там началась стрельба и загрохотало. А вечером люди видели как эта техника возвращалась, и что в «камазе» лежало много убитых.
Тут подошел наш таксист и сказал, что надо сваливать. Он слышал как какой-то малый кому-то по телефону сообщил о подозрительных типах, что в магазин зашли. То есть, о нас. Может быть парень свой, а может быть и бандера?
НА ВОЙНЕ ТАК МНОГО ХОДИТ СЛУХОВ
На обратном пути таксист вдруг вспомнил, что у него в медицинских кругах знакомство. Он стал звонить, узнавать про раненых ополченцев о вчерашнем бою в Макарово. Ему сообщили, что в больнице в станице Луганской за ночь скончались шестеро тяжелораненых. Но с какой они стороны: ополченцы, украинские солдаты или гражданские, неизвестно.
Так истинной правды по итогам того боя мы не знаем. В самой же больнице, я повторюсь, тишина и спокойствие. Более того, тот же источник сообщил нашему таксисту, что в Макарово на блокпосту опять вспыхнул бой. Но мы разворачиваться уже не стали.
Уже сейчас, когда я в гостинице в центре Луганска заканчиваю этот материал, мне позвонил приятель из соседнего городка: «Правда ли, что сейчас у вас в центре тяжелый бой? Мне вот сейчас позвонили тут…».
Я посмотрел в окно. На остановке стоит народ. Неспешно мама прошла с коляской…, и успокоил друга.
Наверное есть какие-то силы, задача которых навеять здесь больше тревоги и паники. Заставить людей метаться, заставить людей бежать. Я не взываю к успокоению. Время и впрямь тревожное, но и доверять всем слухам тоже, друзья, не стоит.
Вот такой небольшой отчет об одном дне войны.
Николай ВАРСЕГОВ
http://pravdoryb.info
