Трагедии в Перми и Улан-Удэ заставили всю Россию говорить о безопасности в школах. «Газета Кемерова» разбиралась, как охраняются школы, кто приходит на помощь в случае ЧП и что делать, чтобы предотвратить трагедию.
Кадр из фильма «Класс»
ЧТО СЛУЧИЛОСЬ?
В Перми 15 января двое учеников школы №127 ворвались на урок 4 класса с холодным оружием. По версии следствия, они нанесли удары ножом девяти ученикам и учительнице. Потом они нанесли раны друг другу. Сейчас подростки обвиняются в покушении на групповое убийство. По данным «Коммерсанта», подростки-агрессоры состояли в группе в соцсети «ВКонтакте», посвящённой расстрелу учеников в американской школе Columbine.
У Следственного комитета есть версия, что ЧП в Перми спровоцировало и вторую трагедию. 19 января в посёлке Сосновый бор близ Улан-Удэ ученик девятого класса бросил в класс бутылку с зажигательной смесью, затем напал с топором на семиклассников. Шестеро детей и педагог, с которым у агрессора ранее был конфликт, получили ранения. Также нападавший дважды ударил себя ножом. Сейчас он также находится в больнице. Уголовное дело по статье «Покушение двух и более лиц» возбуждено, но обвинение подростку ещё не выдвинули.
По данным ТАСС, в нашей стране с 2017 года произошло 11 инцидентов с намеренным использованием холодного и травматического оружия в школах. Три из них закончились трагически — пострадавшие ученики погибли. Во всех случаях оружие с собой приносили дети. Нормативной базой учебных заведений не предусмотрен досмотр учеников.
КАК ЭТО КОСНУЛОСЬ КУЗБАССА
На сегодняшний день во всех учебных заведениях региона усилен пропускной режим, сообщили «Газете Кемерова» в областном Департаменте образования и науки. Как уточнил начальник ведомства Артур Чепкасов, в школах также проводится мониторинг комплексной безопасности с участием правоохранителей и МЧС, эксперты дают рекомендации директорам. О результатах этой работы власти сообщат 2 февраля.
В департаменте сообщили, что проводят для педагогов совещания по профилактике правонарушений и преступлений среди школьников. Для детей — лекции и классные часы по правовой тематике («Правонарушение и преступление», «Закон и подросток»). С родителями говорят о воспитании, с отдельными семьями работают школьные психологи.
На вопрос, как школа может защитить детей от агрессоров из числа сверстников, мы пока не получили ответа.
КТО ОХРАНЯЕТ НАШИ ШКОЛЫ
В Кемеровской области в 78,7% школ есть кнопки вызова полиции или групп быстрого реагирования частных охранных организаций, сообщают в Департаменте образования и науки. В остальных установлены автономные охранные системы или ревуны — сирены. Системы видеонаблюдения есть в 70% школ, а турникеты с электронными пропусками — только в 50%.
В регионе только в 31 школе из 634 работают профессиональные охранники из частных организаций, сообщает Росгвардия. В остальных за безопасность и пропускной режим отвечают вахтёры и контролеры из штата учебного заведения, которые зачастую не обладают опытом, который необходим в экстренных ситуациях.
Если в школе есть тревожная кнопка, то она находится у охранника или вахтёра. В случае ЧП он нажимает её, а также вызывает полицию и скорую, если это необходимо. Бойцы Росгвардии приезжают через 3–5 минут после сигнала, они вооружены табельным и автоматическим оружием, у них есть рации и бронежилеты. Другим ведомствам до приезда в школу они о сигнале не сообщают — вызвать могут как из-за мелкого хулиганства, так и по серьёзному поводу.
ЧТО ДУМАЮТ РОДИТЕЛИ О ШКОЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Марина Семёхина:
— В школах нужны уроки безопасности. Без сгущения красок, но всерьез и с отработкой. Проводить их должны не школьные учителя, а волонтеры или силовики. Рейдами проходить по школам района с периодичностью раз в квартал и объяснять, что происходит, как себя вести, чего делать не надо, раздавать памятки родителям.
Мария С.*:
— На входе в нашу школу стоят турникеты. Но уже почти год, как не работают. Один вахтёр обеспечить безопасность не может. Ещё надо учить действовать в экстренных ситуациях. Противопожарные учения были трижды, а что делать при нападении не рассказывали ни разу.
Николай К.*:
— В школу проносят всё, что угодно. Это надо контролировать. Подросток пришёл в школу с ножом-бабочкой. Раскидывал его перед другими детьми, пугал. Мой сын, хоть и младше его, спуску не дал. Отнял нож и сломал. Не зря четыре года занимался единоборствами. Но у учителей возник вопрос именно к моему ребёнку, а не к тому, кто пришёл в школу с холодным оружием.
Маргарита Логинова:
— Вопрос безопасности в первую очередь — это вопрос отношений между детьми и взрослыми, и здесь охрана не поможет. Можно же сделать что-то противоправное за пределами наблюдения камеры или сотрудника ЧОП. Адекватными людьми надо быть, внимательными к тому, что происходит в душе и голове у ребенка, знать его проблемы, быть опорой в трудностях, а не культивировать соперничество на пустом месте, пресекать травлю, разговаривать с детьми каждый вечер и не перевешивать ответственность за страшные события в Перми и Улан-Удэ на интернет, телевидение и игры.
Екатерина И., учительница математики:
— У нас в школе есть камеры наружного наблюдения, турникетный режим, камеры также есть и в каждом классе. Правда, там нет тревожных кнопок, но они есть у охранника. А вот металлоискателей нет ни в одной школе. Я слышала, что скоро в школах будут устанавливать электронные замки, чтобы дверь всегда была закрыта. Просто прикладываешь чип, охранник видит, кто это, и дверь открывается. Но когда это будут делать – неизвестно. Насколько я слышала, пока готовится распоряжение.
Но это у нас, так не везде: к примеру, я была в какой-то в школе, там нет ни камер, ни турникета, сидит дежурная – бабушка, которая в критической ситуации вряд ли сможет что-то сделать.
Правила для учителей есть, инструктажи есть, но по тому, как вести себя, к примеру, при террористической угрозе: что делать, как выводить детей. До этого просто не было подобных ситуаций, которые произошли за последнее время, теперь-то естественно будут проводить инструктажи. Сейчас паника по всему городу – ситуация серьёзная, от которой никто не застрахован.
Сначала я услышала, что произошло в Перми, потом – следом в Бурятии. Теперь мне страшно, хоть я и надеюсь, что у нас такого не будет. Но опасения в любом случае есть, ведь всех учеников невозможно хорошо знать, как и того, что творится у них в голове.
Мне кажется, по-хорошему с детьми должны работать психиатры. Проводить какое-то тестирование, чтобы выявлять наклонности к агрессии, девиантное поведение, ещё что-то. А после к таким детям должно быть особенное отношение – как со стороны педагогов, так и со стороны психологов. Это нужно хотя бы затем, чтобы учителя знали, что такой ребёнок есть, и у него может «перемкнуть» в один прекрасный момент.
