Самые высокие рейтинги и большое количество кликов в соцсетях набирают видеоролики со смешными героями — домашними животными.
То кот-британ старательно 10 минут влезает в круглую вазу, а мир миллионной аудиторией наблюдает за этим. То енот, поедающий виноград, или пес, учащий младенца ползать, набирают невероятное количество просмотров. «Я всегда возмущаюсь, видя, что мое «Яйцо» (домашний кот. — Прим. ред.) собирает больше лайков, чем я. Но у «Яйца» есть то, чего нет у меня, но что бы мне хотелось иметь, — способность вызывать умиление», — смеется журналист и блогер Марина Ахметова, автор серьезных военных репортажей.
Сетевой сленг наградил это явление соответствующими «именами»: «ми-ми-ми» — нечто умильное и «котеги» (котики).
Но на самом деле, по мнению Марины, тема котиков — это разговор о людях. «Мы прибегаем к «методу котиков», когда хотим напомнить о себе. Это же самый верный способ собрать лайки. А лайки для человека информационного общества — это прежде всего подтверждение, что он есть, он существует. Хоть и спрятавшись за котиком».
«Котеги» — это еще и повод помириться. Самым разным людям, хоть на пять минут.
— Мне, правда, нравится размещать в «Фейсбуке» фотографии своей кошки, — говорит Марина Ахмедова, — потому что я вижу, как каждая фотография объединяет людей самых разных, часто противоположных взглядов, позиций и лагерей. Мое «Яйцо» «лайкают» и западные украинцы, и жители ДНР.
Конечно, животные — великолепные поставщики курьезов, смешных и понятных во всех уголках мира событий. Дальневосточный уличный кот, «продегустировавший» в аэропорту Владивостока морепродуктов на 60 тысяч рублей, стал героем, его готовы были взять с улицы в театр Куклачева, а смешной сюжет о том, как он поужинал в витрине черной икрой, собрал миллионы просмотров.
Хотя иногда такие курьезы с животными, особенно дикими, оборачиваются трагедией (девушки снимали селфи на берегу озера и доснимались до того, что одну утащил крокодил). Иногда пронзительно-печальными: маленькая обезьянка не хочет покидать свою умершую мать — прижимается, ищет молока, спрыгивает за ней в могилу-ямку.
— Я бы интерес к «котикам» связала с повышенным уровнем тревожности. В напряженных ситуациях человеку хочется вернуться в детство, к чему-то безопасному, маленькому, ориентированному на него самого, «человекосоразмерному». Это такое убежище, — говорит «РГ» редактор отдела философии и культурологии журнала «Знание — сила», активный блогер Ольга Балла.
Люди устают от громадных событий, не вмещающихся в их мир, распирающих и раздвигающих пространство личного, как минимум, до неуютности, как максимум — до катастрофичности.
Если в первой половине 20 века в русской культуре клеймилось мещанство, а продуваемый всеми ветрами «большой мир» и «большие идеи» были однозначно лучше затхлой домашней запертости, то 20 век изменил предпочтения. И уже во второй его половине граждане не так уж хотели быть похожими на горьковского Данко или арбузовскую Таню. В ветрах перемен, войн и революций, жизнь разорялась, быт рушился, вещей не хватало. И «милые вещи века» медленно, но верно росли в цене.
Мы перестали презирать фикусы, объявленные когда-то Маяковским символом мещанства. Стихотворные строки Тимура Кибирова «Леночка, будем мещанами» в 90-е читались манифестом «маленького мира». («… А мы будем квасить капусту, / будем варенье варить из крыжовника в тазике медном, / вкусную пенку снимая, назойливых ос отгоняя»).
Однако старательное (уж не говоря об остервенелом) потребление стало быстро надоедать обществу низкими потолками смыслов. И вот уже кто-то насмешливо комментирует строки Кибирова: «Вот она, вся суть постсоветской интеллигенции!».
Но, несмотря на неустойчивость общественных симпатий, некий баланс все-таки установился. И место для котегов, «ми-ми-ми» и всего, что полвека назад обозначалось выражением «прелесть что такое» закрепилось в нашей жизни и прописалось в сетях. За темой, которая становится «главной» лишь для девушек домашнего образа жизни, тянется яркий, но быстро сгорающий интерес.
Никто не полезет в Сеть второй раз смотреть сюжет про енота, перекусывающего виноградом. Не «Джоконда» же он. Не «Завтрак на траве». Не «Девочка на шаре».
Ключ к вечным лайкам по-прежнему дает только талант.
Максим Кононенко, публицист, блогер, один из пионеров русского Интернета:
— В Интернете котики были всегда, изначально. Еще когда в далеком 1994 году кто-нибудь открывал домашнюю страничку, в ней обычно было написано «я такой-то», помещались стихи собственного сочинения и фотографии котов. Коты родились вместе с WEBом и, видимо, вместе с WEBом и помрут. Это как с пейзажем. Когда человек видит красивый вид, он обязательно хочет его тут же сфотографировать и поделиться им с другими. Получается обычно плохо. То же самое с котиками. Но желание сфотографировать мило присевшего котика и показать его потенциально неограниченной аудитории становится совершенно непреодолимым. Тем более что камера всегда под рукой. И все будут лайкать, потому что ну что можно сказать плохого о котике.
