Новокузнецк, он такой разный: унылый и даже депрессивный где-нибудь в частном секторе, на кривобокой рабочей улочке, среди облупленных типовых пятиэтажек – и гордо глядящий в небеса ветшающими, но всё ещё прекрасными башенками бывших дворцов строителей коммунизма. Лубочный, бездарно «отреставрированный». И застывший нетронутым временем в какой-нибудь чудной детали – кирпичной кладке, чугунном фонаре, трогательной и беззащитной гипсовой скульптуре. Играющий радугами в весёлых летних фонтанах. Поющий невидимым птичьим племенем в разросшемся парке. Идущий тремя лучами старых проспектов от кукольного домика нового вокзала. А мы бежим мимо него, часто и не поднимая глаз. И не замечаем, не слышим грустной музыки города, застывшей в камне – таких разных – созданных задолго до нашего появления на свет новокузнецких зданий.

«Ты каждый день идёшь знакомой улицей Новокузнецка и мало думаешь о том, зачем живёшь и интересна ли твоя жизнь. Ты торопишься. В такие минуты город окружает тебя молча, он отодвигается далеко, и всё же присутствует рядом, он есть как нечто, данное изначала, как воздух, которым дышишь, как солнце, которое греет, как небо над головой. Но однажды в тихий и рассеянный час город позовёт тебя ненавязчиво, он скажет: «Годы катятся, друг. Я молодею, ты стареешь. Мой век, – скажет город, – не ровняй со своим, я вечен, ты – мой творец – смертен».

Эти строчки, написанные о Новокузнецке больше трёх десятков лет назад, принадлежат фантасту моего советского детства Геннадию Емельянову. Помню, как читала написанную им фантастическую повесть «Истины на камне», а когда подросла, с удивлением узнала, что он, оказывается, жил почти по соседству – в доме №10 на лице Кирова, где сейчас висит скромная мемориальная табличка. Когда-то будущий писатель из маленького сибирского села учился журналистике в МГУ, а после его окончания вместе с тысячами комсомольцев-добровольцев приехал в Новокузнецк строить Запсиб – правда, не руками, а словами.

Здесь, в Новокузнецке, на главной комсомольской стройке страны, Геннадий Арсентьевич получил уважаемую должность редактора многотиражной газеты «Металлургстрой». Стал членом Союза писателей СССР, куда попал, конечно же, не за «Истины на камне», а за прозу в жанре соцреализма – «Запсиб – железная держава» и «Горячий стаж». А в начале 80-х он написал трогательно-личную книжку «Мой Новокузнецк»: «Ты каждый день идёшь знакомой улицей…». Увы, тот Новокузнецк, в котором строили заводы и улицы, юный и новый, будто из неудержимо счастливых фильмов про комсомольские стройки и комсомольскую любовь, кажется, безвозвратно сгинул в 90-е. Ничего не осталось. Он уже не говорит емельяновскими торжественными словами: «Я молодею, ты стареешь… я вечен, ты – мой творец – смертен». И поэтому так пронзительно и печально звучит его «каменная» музыка. Но только она истинна.

Многие здания Новокузнецка имеют статус объектов истории и культуры муниципального, регионального и даже федерального значения. Все они приметы, оставленные нам безучастно бегущим временем – как замысловатые камни, выброшенные на берег волной. А первый среди этих камушков — это, конечно же, музей-заповедник «Кузнецкая крепость». Два десятилетия назад, к тогдашнему Дню города, настоящие, хоть и почти рассыпавшиеся крепостные камни «гип-гип-ура» закатали в нарядный лубок. Наверное, это надо было сделать – как минимум, чтобы водить сюда экскурсии детей. Но получилось, на мой взгляд, аляповато, так что не покидает ощущение фальши. И всё же… Всё же: стоишь на бывшей Вознесенской горе и будто, и правда, возносишься над временем – оно скользит неразличимо-шуршащей змеёю, как киноплёнка, поставленная на перемотку.

Мелькают столетия – и словно кто-то стирает заводы и улицы неслышным волшебным ластиком. Остаются только небо – такое близкое с зелёной спины изогнувшейся рассерженной кошкой горы – да белая от солнца лента реки. Ветер. Пение птиц. Тайга без края. Деревянные и земляные укрепления основанного казаками и построенного солдатами Кузнецкого острога. Он появился именно здесь, на возвышении правого берега Томи, не в 1618 году, а двумя годами позже. А вначале место для крепости казаки определили в устье Кондомы, там, где она впадает в Томь. Но оно оказалось неудачным с точки зрения стратегии. И в 1620 году «острог въ Кузнецах» перенесли. Он был пограничным военным форпостом Российского государства. А два века спустя на Вознесенской горе возвели каменную крепость.

Но прежде чем в 20-х годах XVII века тут появился город, ставший центром русской колонизации южной Сибири, на здешней территории, в излучине Томи, на протяжении нескольких столетий находилось укреплённое оседлое поселение Аба-Тура. Это был известный шорский род, упоминания о котором встречаются даже в китайских письменных памятниках. Своё поселение абинские шорцы называли по имени доброго бога Аба, который был кузнецом. Отсюда до наших дней дошли имя речки Абушки, названия Абашево и Абагура. А казаки, покорившие местных, прозвали их кузнецкими людьми – уж больно искусны были кузнецы Аба-Тура. Так и военную крепость наименовали – острог в Кузнецах. Позже имя Кузнецка и за городом закрепилось.

Ещё в 1622 году рядом с Кузнецким острогом был поставлен Спасо-Преображенский собор, который сегодня называют жемчужиной Кузбасса. Даже своё имя и статус города Кузнецк получил одновременно с появлением этого храма. Правда, был он тогда деревянным и однажды сгорел при пожаре. Деньги на каменный собор собирали всем городом — почти 70 лет. Новый построили на месте старого в 1805 году. И вид на словно парящий на горе красавец-собор открывался сразу при подъезде к Кузнецку. А первым каменным зданием города была Одигитриевская церковь, построенная в 1780 году стараниями кузнецкого купца Муратова. Это в ней в 1857 году венчался великий русский писатель Фёдор Михайлович Достоевский.

Все же остальные сооружения и дома ещё долго строили исключительно из дерева. Бедняки селились чуть ли не в землянках да сараюшках. А кто побогаче — возводил красивые и затейливо украшенные двухэтажные хоромы. До нашего времени дожили два легендарных деревянных купеческих дома — Фонарёва и Байкалова. Хозяином последнего был приезжий казак Николай Степанович Байкалов. Дом, в котором он поселился ещё в дореволюционное время, завидно выделялся среди других. Одной стороной он смотрел на Иванцевскую протоку – другая глядела в сторону Преображенского храма. А его южные окошки были обращены на Фрололаврскую часовню.

Байкалов купил этот дом в начале прошлого века, когда переехал жить в Кузнецк, а в 1917 году, говорят, он здесь же на чердаке и повесился. В общем, место это мистическое – не зря там расположено одно из зданий музея Достоевского. Особенно жутковато тут по вечерам – будто слышишь таинственный скрип половиц и какие-то вздохи. То ли неспокойный купеческий дух по дому бродит, то ли сплошь инфернальные героини романов Достоевского оплакивают свою литературную судьбу, загубленную бесконечными реформами Минобраза. Ну а дом зажиточного купца второй гильдии Алексея Егоровича Фонарёва является частью экспозиции историко-архитектурного музея «Кузнецкая крепость». Он был построен в середине XIX века на Водопадной улице, которая располагалась недалеко от Соборной площади – нынешней Советской.

Полина Тихомирова

NK-TV.COM

Еще
Еще В Новокузнецке

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Смотрите так же

Поправки в областной бюджет

Областные парламентарии внесли изменения в областной бюджет, а также в региональный закон …