В Соколиных горах, прямо под ногами, сохранились остатки непредставимо древних растений и песчаников — и даже рябь, оставленная морскими волнами за сотни миллионов лет до нашего с вами рождения. Этот удивительный геологический памятник — берег Пермского моря, которое не встретишь на современных географических картах. Оно существовало в глубокой древности, около 285 миллионов лет назад, простираясь на просторах Русской равнины от Уральских гор до Кавказа. Остатки хвощей, папоротников, хвойных и распространённых в то время гинкговых деревьев, пышно покрывавших побережье, ставшее Соколиными горами, можно увидеть и сейчас. А когда-то по их зарослям бродили первые зверозубые ящеры.

Всё закончилось печально — великим вымиранием видов, самой масштабным биокатастрофой, какие только знала наша планета. Учёные называют разные причины, почему она произошла: падение метеоритов, столкновение Земли с астероидом диаметром в несколько десятков километров, внезапный выброс метана с морского дна, чрезмерная активность местных вулканов. Но как бы там ни было, волны Пермского моря не шумят уже миллионы лет. Хотя оно не ушло бесследно. А оставило после себя множество сегодняшних богатств Сибири – нефть, газ, минеральные месторождения. И именно пермские отложения сформировали наш Кузнецкий угольный бассейн.

Открытие Кузбасса приписывают рудознатцу Михайле Волкову — в 1721 году на месте современного Кемерово он обнаружил в Горелой горе пласт каменного угля, о чём казачий сын и составил соответствующее «доношение» начальству. Правда, есть исследователи, называющие совсем другое имя первооткрывателя — одного из сподвижников Петра I, руководителя первой научной экспедиции в Сибирь, родоначальника русской археологии, ботаника и медика, состоявшего на службе у русского царя немца Даниэля Готлиба Мессершмидта, которого современники называли неудачником. Он оказался в наших краях в том же году, что и его «коллега» Волков — и открыл Огнедышащую гору под уже существовавшим добрую сотню лет городом Кузнецком. А до этого долгих и трудных восемь лет путешествовал по диким сибирским землям.

Экспедиция Мессершмидта двигалась по долинам и горам на лошадях, а через бурные таёжные реки переплавлялась на плотах и лодках. Летом людей поедом ела мошкара, а зимой выстуживали страшные морозы. А сильнее всего Даниэля Готлиба мучили повсеместная грязь и неустройство, волокита и мздоимство местных властей, воровство и лень проводников. Деньги на экспедицию задерживались годами, продовольствие кончалось, проводники сбегали, лодки тонули, бесценные коллекции гибли. А неунывающий и неутомимый учёный изучал диковинных каменных идолов, собирал минералы и неизвестные науке растения, описывал новые виды животных, исправлял карты и покупал древние рукописи — причём многие на собственные средства.

Только первыми кузбасскими «рудознатцами» были не Мессершмидт с Волковым, а шорские углекопы и кузнецы. Их поселения были старейшими в Кузбассе, а вернее – древнейшими. Шорцы тут жили всегда, сформировавшись в этнос в VI веке – даже Русь ещё не появилась! Но если считать от самодийцев и угров, бывших предками шорцев, получается, что они на несколько веков старше. Через Горную Шорию в древние времена шли караванные тропы – разные народы кочевали с юга на север и с востока на запад. Они приходили и уходили. А шорцы оставались. Но однажды здесь появились русские казаки и выбрали для военного укрепления «в Кузнецах» самую левую и южную среди Соколиных гор — Красную горку.

Они назвали местные племена кузнецкими людьми — за мастерство в кузнечном ремесле. Тогда, в начале XVII века, в состав России шли целыми территориями — защищаясь от феодальных «царьков», хозяйничающих в сибирской тайге. Но если покровительство русского царя и пошло мирным шорцам на пользу, то спустя три века в это было невозможно поверить. Инородцы — так в Российской империи официально именовали шорцев, как и всех неславян, — жили будто в железном веке. Никаких благ цивилизации. Самые примитивные орудия труда. Болезни. Голод. Нищета.

Накануне Первой мировой войны в стране почти заканчивалась земельная реформа — Кабинет Его Величества взялся за порядок на принадлежавших ему землях Алтайского округа с обустройством землёй и лесом водворившихся здесь крестьян и инородцев. В Барнаульском, Бийском и Кузнецком уездах шли работы по межеванию и образованию переселенческих участков. В таких землеустроительных партиях участвовал и Георгий Иванович Иванов — топограф, фотограф, землеустроитель, землемер, исследователь, действительный член Алтайского подотдела Западно-Сибирского отдела Императорского русского географического общества. А в мае 1913 года он получил почётное назначение — руководить экспедицией из Кузнецка до Усть-Кабырзы.

До нас дошли около ста чёрно-белых фотографий, которые он оттуда привёз: нищие, зажиточные, правду сказать, мало отличающиеся от нищих, чумазые дети в шкурах на голое тельце, босые, все в рванье и заплатках охотники и рыбаки, больные рахитом старики или только кажущиеся стариками. Одного молодого парня Иванов даже несколько раз фотографировал. Ещё выделка кож, заготовка дров, нехитрые орудия и приспособления для собирательства и охоты. Есть снимки, где видно, как «фуражки» делают какие-то записи, а рядом послушно ссутулились шорцы и среди них старший улуса в шляпе и с медалькой – отличительным знаком такого старшинства. Ведут перепись населения? Всё-таки война не за горами – хотя инородцев в Российской империи не призывали.

А может, Георгий Иванович докладывал, в каком ужасающем, нищенском – за гранью представимого – положении находятся подданные правителя Русской империи? Всё это только догадки – вернее, загадки, отгадок на которые нет. Архив не сохранился или просто потерялся. Никаких данных о той партии не существует или их просто не нашли. А ведь это было первое масштабное исследование Кузнецкой земли и даже на сохранившейся сотне снимков видно, какая большая там делалась работа. Все они хранятся в государственном архиве Алтайского края. Правда, значительная доля тех фотографий могла осесть в губернской столице Томске или вовсе быть отправлена в Петербург. А в грозовых двадцатых просто погибнуть.

В краеведческом музее Новокузнецка тоже есть фото тринадцатого года – вероятно, их делал всё тот же Иванов. Беспристрастные, бесценные, единственные – документы далёкого времени. Фотография в Горную Шорию вернётся только на волне великих строек тридцатых. А что было до этого – только в записях миссионера Алтайской духовной миссии Василия Ивановича Вербицкого, крестившего местный люд, да на снимках Георгия Ивановича, которые школьный географ Сергей Павлович Смолин обнаружил почти случайно: потянул за одну ниточку, другую – и заколдованный клубок потерявшегося времени распутался! А летом 2016 года новокузнецкие мальчишки и девчонки вместе со своими учителями географии прошли небольшую часть пути Георгия Ивановича — и назвали его именем самую красивую из встреченных безымянных вершин.

На фотографиях столетней давности время будто заколдованное. Это ощущаешь так же остро, как порезаться краем высокой осоки. Бревенчатые избушки, поднятые вверх от мышей и воды. Трогательные шкуры добытого охотой зверья. Самодельные сапоги из тряпок. Палки из гнутого дерева с железной ладошкой на конце, какими копали ещё в начале железного века. Беспомощные, послушные, испуганные человеческие фигурки, утомлённые печальной каждодневностью жизни, уже давно пережёванной землёй, на которой эти люди когда-то жили и рожали детей, ходили за таёжной добычей, занимались нехитрой стряпнёй, скорняжили, умирали.

И ничего не осталось. Только эти щемящие, грустные, заколдованные чёрно-белые снимки 1913 года – переведённые в цифру, они стали практически вечными. Время на них остановилось, ещё сильнее подчёркивая свою мимолётную хрупкость. И фотографа давно уже нет на свете. Только Томь и Мрассу, берега и леса, камни и горы, земля и небо не изменились. Что им какая-то жалкая человеческая сотня лет! Сладкий запах спелой летней травы, шорохи и звуки окружающей горные склоны тайги, сверкание бьющих из-под земли родников, тёплый ласковый ветерок, заставляющее жмуриться яркое солнце – от этой земли, когда-то принадлежавшей русскому царю, щемит сердце.

Мрассу и сейчас прозрачная-прозрачная и ярко-зелёная от отражающихся в ней солнечно-зелёных гор. В просвечивающих до самого последнего донного камушка Кабырзе и Пызасе по-прежнему плавают шустрые рыбки, которых можно погладить прямо по спинке, от головы до хвоста, как котят. Может, и мурлыкают при этом по-своему, по-рыбьи – кто же рыбий язык понимает. Говорят, в здешних лесах полно медведей. Над головой сияет голубая бездна нереальных небес, а вокруг застыли сказочные, мохнато-зелёные горы. Будто попадаешь совсем в другой мир. А времени просто не существует.

Инна Ким

NK-TV.COM

Еще
Еще В Новокузнецке

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Смотрите так же

Поправки в областной бюджет

Областные парламентарии внесли изменения в областной бюджет, а также в региональный закон …