Вспомнить всё: Иван Иваныч

Сегодня день рождения Почётного гражданина города Ивана Ивановича Неешхлебова, при котором ликёроводочный завод Новокузнецка гремел и который этот завод своевременно приватизировал. Сейчас от былой славы старейшего предприятия города, построенного казной Российской империи ещё в 1901 году, остались рожки да ножки. В 2007 году завод был куплен холдингом СДС, а в 2015-м его перепродали московской компании, конечный владелец которой находился в Великобритании. Вроде бы продукция НЛВЗ даже стала экспортироваться в страны ЕС. Может, и так. Но из новокузнецких магазинов она исчезла, хотя водку для трудового народа здесь производили более ста лет, не прерываясь даже в годы Великой Отечественной войны.

Как бы там не было, но о последнем «генерале» НЛВЗ ещё советской эпохи (и первом – капиталистической) немало новокузнечан вспоминают с теплотой. Говорят, он был настоящим хозяином. Директорское кресло Иван Иванович Неешхлебов получил в 79-м, а в середине 80-х грянул сухой закон. По всему СССР закрывались ликёроводочные предприятия, а объёмы производства новокузнецкого завода упали с 30 миллионов литров в год до одного. Но НЛВЗ продолжал работать, потому что новый директор решил выпускать винные напитки, пиво и газировку.

Родился он в небольшом кузбасском городе Ленинске-Кузнецком, потом его семья переехала в другой кузбасский городок – Белово. Когда Ивану было семь лет, умерла мать, и у отца на руках осталось пятеро детей. Пацан со второго класса пас коров и баранов и старался, как мог, оправдать ответственность, возложенную на него взрослыми, а в его стаде собиралось до трёх тысяч голов. За серьёзное отношение к делу все уважительно называли мальчишку Иван Иванычем.

Старший Неешхлебов служил бухгалтером на местном мясокомбинате, на счётах и делил, и умножал, и в любую степень возводил, имея всего четыре класса образования. Сыновья своим отцом всегда гордились. Наверное, поэтому пошли по его стопам – в пищевики. Один стал директором курганского хлебокомбината, другой – заместителем министра пищевой промышленности в Казахстане, а младший, Иван Иваныч, закончил беловский пищевой техникум и приехал в Новокузнецк.

Сначала Иван Неешхлебов работал слесарем, учился в индустриальном институте, устроился механиком на хлебокомбинат. Вспоминал, как однажды директор хлебокомбината говорил ему, уже главному инженеру: «Если завтра будут перебои с хлебом, я тебе башку оторву». И не то чтобы Ивану Ивановичу было жалко своей «башки» – а ведь он, кандидат в мастера спорта и бронзовый призёр чемпионата России среди юношей, даже из бокса ушёл, чтобы «мозги не вышибли, и осталось, чем думать», – просто ему казалось невозможным, что из-за его недоработки целый город останется без хлеба.

По случаю всенародно любимых праздников всегда собирал весь коллектив НЛВЗ за большим столом. Очень любил народные песни и песни о народе – особенно «Как много девушек хороших». И заводчанки таяли. Они знали: их директор на самом деле каждую из них считает самой лучшей. Правда, было тут одно условие: все «хорошие девушки» должны были по-настоящему вкалывать.

Очень любил гостей. При Неешхлебове новокузнецкую ликёрку и хлебосольное гостеприимство её директора знали самые разные знаменитые люди: и неоднозначный политик Жириновский (Владимир Вольфович и Иван Иванович были удивительно похожи), и любимец всех тогдашних сибирячек «Мейсон» из «Санта-Барбары», одного из первых «мыльных» сериалов, попавших к нам из-за рухнувшего железного занавеса вместе с западной жвачкой и «Колой». Иван Иванович приглашал на завод всех, с кем ему было интересно пообщаться, полушутливо-полусерьезно рассматривая этот процесс, как тягу к познанию окружающего мира.

Говорят, однажды «за рюмкой чая» Иван Неешхлебов чуть было не договорился с наследником смирновской водки Борисом Смирновым, который как раз судился с американцами за свою семейную марку. До четырёх утра в гостинице сидели, обо всём переговорили, а напоследок генеральный директор НЛВЗ поинтересовался у Бориса Смирнова рецептом чудо-продукта, вывезенного за границу ещё во время Октябрьской революции. Но водочный наследник раскрывать рецептуру отказался, сказав, что напиток сделан на основе водки «Столичная», к которой добавляются три таблетки. А какие – секрет. Так и расстались Неешхлебов и Смирнов – неизвестные таблетки пришлись Ивану Ивановичу не по «вкусу».

Советских чиновников он не понимал: в 85-м они вырубают виноградники, в 92-м забивают магазины импортной продукцией, а потом опять пытаются вернуть всё на круги своя. В 90-е его возмущали руководители, которые по полгода не платили людям зарплату, а сами при этом каждый месяц расписывались в ведомости. Ему было непонятно, почему считается возможным ставить в такое положение рабочего человека, который тебя же и кормит. Не в шутку, а всерьёз говорил: чтобы узнать кого-то по-настоящему, надо его или напоить, или сделать начальником.

Очень трепетно относился к дружбе и сам был хорошим другом, которого не надо звать, сам придёт в трудную минуту, чтобы подставить своё плечо. Неешхлебов не терпел лицемерия, несправедливости и подлости. Считал, что зло надо вырывать с корнем, и в борьбе с ним был сторонником радикальных мер. Говорил, что тех, кто наживается на человеческих трагедиях, подсаживая новокузнецких детей на наркотики, надо вешать, как в Китае. Чтобы другим неповадно было промышлять этим смертельным бизнесом. Любил повторять, что в жизни есть три главные вещи – семья, друзья и Родина, и именно о них любой нормальный человек должен думать.

Как и большинству сибиряков, ему нравилось копать грядки на своем приусадебном участке. Здесь у него были идеальная чистота и порядок. Работу на земле Иван Иванович воспринимал, как отдых. А порядок во всем чуть ли не с детских лет стал для него главным жизненным принципом, которому Неешхлебов просто не мог не следовать – был ли он в галстуке или с лопатой.

Инга Видалова

NK-TV.COM