Мертвецов не успевали хоронить – да и убирать тела было некому. К таким последствиям привёл свирепый мор, который в 1920-х годах буквально выкашивал города Западной Сибири. В Новокузнецке – тогдашнем Кузнецке – умер, заразившись, 48-летний Михаил Курако, приехавший строить невиданный металлургический комбинат. В однокомнатном домишке на Форштадте в считанные дни сгорела 20-летняя Аня Рожкова – первый секретарь первой комсомольской организации в Кузбассе.
А в Новосибирске – тогдашнем Ново-Николаевске – на улицах лежали горы трупов. Ими были забиты склады и конюшни, всё пространство под нарами в казармах, а сверху в два яруса лежали и умирали ещё живые. Тифозные больные были чуть ли не в каждом доме.
Да и в округе было немногим легче. Десятки тысяч человек из дезорганизованных армейских частей отступающей армии Колчака, разбредаясь по сибирским деревням, разносили заразу. Особенно опасно стало ездить на поездах. Теплушки кишели вшами – только чудом можно было не заразиться.
Тогда по всей стране обстановка была тяжёлая. В условиях гражданской войны для инфекций наступило раздолье. Катастрофически не хватало врачей, вакцин и лекарств, медицинских инструментов, бань и дезинфекционных аппаратов, гигиенических средств и белья. Первыми оказались побеждены армии. Больше всего досталось белым.
Деникинцы и колчаковцы заразились почти поголовно. Отступившие в Эстонию войска Юденича не получали достаточно еды, дров, горячей воды, лекарств, мыла и белья. В результате люди покрылись вшами. Они умирали на грязных полах заброшенных заводских помещений и в теплушках – оставленные без всякой врачебной помощи. Тела умерших штабелями лежали у входов. Когда в 1920 году войска Красной армии вступили на Урал и в Туркестан, вместе с белыми перебежчиками на них хлынула лавина эпидемических болезней.
Массово болеть начало и гражданское население, с которым активно контактировали военные. Прежде всего, зараза пришла в города, которые страдали от перенаселения, грязи и голода. Виновницей страшного мора стала риккетсия Провачека – переносимое вшами мелкое паразитическое насекомое. Оно вызывало сыпной тиф.
По очень приблизительной статистике, от различных инфекционных болезней – сыпного и возвратного тифов, холеры, оспы, скарлатины, малярии, чахотки, дизентерии, чумы, а также многочисленных риновирусов, коронавирусов, гриппа – в целом по стране погибло около двух миллионов человек. Ну а сколько переболело – неизвестно. Но речь идёт о десятках миллионов!
Только тифом заразилось около 25 миллионов. В самых неблагоприятных районах на сто тысяч жителей заболевало шесть тысяч. Далеко не по полным данным один «сыпняк» унёс более 700 тысяч жизней. Тогдашний руководитель государства Владимир Ильич Ленин бил во все колокола: «Или вши победят социализм, или социализм победит вшей!».
В борьбу за социализм включились повсеместно создаваемые полномочные санитарные и военно-санитарные комиссии. Велась активная пропаганда чистоты, в которой участвовали талантливые советские художники и поэты из «Окон сатиры РОСТА» (в том числе Владимир Маяковский). Благодаря созданному в Красной армии Военно-санитарному отделу в стране появилась сеть карантинов, изоляционно-пропускных пунктов и фронтовых госпиталей для зараженных инфекциями. Благодаря заработавшей в Ново-Николаевске Губчекатифа удалось остановить заразу в Западной Сибири.
Её распоряжения были обязательны для всех военных и гражданских властей. Тот, кто не исполнял требования и распоряжения чрезвычайной комиссии или даже просто не оказывал содействия, предавались суду военно-революционного трибунала. Заседания Чека-Тифа проходили каждый день. В первую очередь были созданы новые лазареты, изготовлены топчаны вместо коек, закуплены три тысячи пудов соломы для матрацев, устроены дезинфицирующие камеры!
Одной из мер для борьбы с тифом стала «была одеяльная повинность». В больницах встала острая проблема с одеялами и наволочками. И тогда Губчекатиф постановил в шестидневный срок произвести их «частичное принудительное отчуждение у имущих классов». А кто не исполнял это постановление – попадал к ревтрибуналу.
Были сформированы специальные «летучие» санитарные отряды, которые насчитывал две тысячи человек. Они обходили дома, устанавливали карантин, проводили инструктаж горожан. Была проведена «неделя чистоты», когда во всех домах массово уничтожались вши, клопы, тараканы. Активно прививались от заразы здоровые люди. В результате такой планомерной работы инфекционным эпидемиям был нанесён сокрушительный удар.
А одновременно с борьбой против мора в стране был принят план ГОЭЛРО. Той самой государственной электрификации России, которая вместе с советской властью солдатских, рабочих, крестьянских (бедняцких) депутатов входила в состав «формулы» коммунизма, о чём сто лет назад и заявил на Московской конференции РКП(б) «вождь мирового пролетариата» Ленин.
План ГОЭЛРО стал первым в истории молодой республики целевым национальным проектом. При его составлении большое место уделялось Кузбассу, так как большевики придавала огромное значение экономическим возможностям нашего региона. И не удивительно! Мало где находилось такое удачное сочетание залежей полезных ископаемых – каменного угля и железной руды.
В общем, вслед за электрификацией планировалось увеличить добычу угля, построить металлургический завод, машиностроительные предприятия и три электростанции, проложить Южно-сибирскую железную дорогу, которая должна была связать Кузбасс с Казахстаном и Южным Уралом. Так началась реализация амбициозного Урало-Кузнецкого проекта, о необходимости которой Владимир Ильич Ленин стал настойчиво писать ещё весной 1918 года.
Именно она в итоге и превратила молодую Советскую республику в индустриальную державу. А флагманами Урало-Кузнецкого проекта, при помощи которого совершилось это чудесное превращение, были Магнитка и Новокузнецк.
Но и Кемерово – тогдашний Щегловск – не стоял в стороне. Он стал центром химической промышленности. Здесь один за другим выросли заводы союзного значения: алюминиевый, цианистых соединений, железного купороса, сернокислотный. Буквально за несколько лет в Кузбассе была сформирована целая отрасль промышленности, которая во время Великой Отечественной войны так же быстро стала работать на оборону.
А вместе с индустриальными гигантами строились объекты соцкультбыта – школы ФЗО и горпромуча, рабфаки и пионерского лагеря, где первые местные пионеры отдыхали с 1920-х годов. И при каждом заводе и руднике открывались клубы, где действовали библиотеки, оркестры и драмкружки, читали лекции, показывали кинофильмы.
Инга Видалова
