Надо ли преподавать в школе Толстого и Солженицына вместе с Прилепиным и Водолазкиным
В федеральный список школьных учебников входит 1376 наименований. Министр образования и науки Ольга Васильева уверена, что это слишком много. Как альтернатива уже в этом году в школах появится единый учебник по истории. Возможно ли появление такого единого учебника по литературе? Спасет ли школу предложенный патриархом как главой Общества русской словесности «золотой канон» русской и зарубежной классики? Стоит или не стоит резко отменять ЕГЭ?
Ребенок будет читать то, что задают в школе, если дома он сможет читать то, что захочет. Фото: Валерий Матыцин/ТАССРебенок будет читать то, что задают в школе, если дома он сможет читать то, что захочет. Фото: Валерий Матыцин/ТАСС Ребенок будет читать то, что задают в школе, если дома он сможет читать то, что захочет.
Об этом наш разговор с писателем и телеведущим, профессором Высшей школы экономики Александром Архангельским, который вместе с директором подмосковной гимназии Татьяной Смирновой подготовил линейку учебников по литературе для 5-11 классов.
Как вы выбирали произведения для своих учебников? Не каждый решится предложить семиклассникам почитать отрывки из произведений Ивана Шмелева, Татьяны Толстой, Захара Прилепина… Не каждый на это решится.
Александр Архангельский: За классику обидно? Но классика не спускается с неба. Это общество договорилось, что есть определенный набор имен и произведений, которые особенно важны. Мы готовы обойтись без «Евгения Онегина»? Не готовы. А без «Капитанской дочки», без «Горя от ума», «Героя нашего времени»? Любой автор учебника, будь он авангардным или консервативным, мимо этого ядра произведений не пройдет. Другой вопрос, что еще включить в программу? Здесь уже согласия нет, и каждый выбирает то, что соответствует его вкусам и задачам.
Мы выбирали те произведения, по которым здесь и сейчас есть сложившийся консенсус у большинства педагогов, библиотекарей, литературных критиков. Взяли, например, отрывки из «Класса коррекции» Екатерины Мурашовой и «Сахарного ребенка» Ольги Громовой, потому что уверены, эти книги очень важны для современного подростка.
Изучать Татьяну Толстую в 7 классе, конечно, рано. Но когда семиклассники традиционно читают «Детство» Льва Николаевича Толстого, почему бы не предложить им рифму из современной литературы. «Легкие миры» Татьяны Толстой, они очень рифмуются с Толстым. То же и с Евгением Водолазкиным — отрывок из «Лавра» сам просится в сравнительный подверст к «Тристану и Изольде» и «Петру и Февронии». Не знаю, будут ли читать Толстую и Водолазкина через 50 лет, проверка временем проходит по своим законам. Но очевидно, что ребенку проще понимать классические произведения через современную литературу. То же «Слово о полку Игореве» современному школьнику сложно прочитать, тем более понять. Но есть рассказ Шукшина «Экзамен», в котором старый профессор принимает экзамен у молодого фронтовика как раз по «Слову о полку Игореве». Молодой человек плохо знает текст, но лучше профессора понимает, в чем смысл этого произведения, потому что сам был в плену.
«Война и мир» — стопроцентная классика, но периодически его предлагают убрать из школьной программы — слишком длинный роман, не прочтут.
Александр Архангельский: Я бы больше доверял учителю, предоставив ему право выбора. Представить школу, в которой прошли бы мимо «Войны и мира», я не могу, но в одной школе его прочитают целиком, а в другой — отрывками. Лучше так, чем никак. А разве легче школьнику прочитать и понять маленький текст «Капитанской дочки»? Язык меняется. И каждому следующему поколению все чаще приходится залезать в примечания. А как быть с «Преступлением и наказанием», Достоевского же тоже предлагали исключить? Но это же одно из любимых произведений школьников. Написано, может, сложновато. Но они и не читают все слова подряд, а вихрем проносятся по тексту. И увлеченно спорят о прочитанном, потому что то, о чем писал Достоевский, созвучно их собственным мыслям и переживаниям.
Представить школу, в которой прошли бы мимо «Войны и мира», невозможно. Где-то осилят целиком, а где-то — частями
Учитель литературы одной из столичных гимназий рассказывал, что дети с удовольствием писали итоговое сочинение по «Гарри Поттеру» и «Властелину колец»…
Александр Архангельский: «Властелин колец», на мой взгляд, — большая литература. На счет «Гарри Поттера» не уверен. Но «Гарри Поттер» — для целого поколения очень важная книжка. Мы можем относиться к ней как угодно, но игнорировать ее мы не можем. Предложите, например, детям написать пародию на эту книгу. Живое, интересное задание, и нет претензий на то, что «Гарри Поттер» равен Пушкину или Вальтеру Скотту. Легкая ирония никогда не помешает, особенно в школе.
В предисловии к учебнику для 5 класса вы говорите, что преподавание литературы — это часть эстетического воспитания. Всего лишь?
Александр Архангельский: Есть большой соблазн использовать литературу в школе как набор иллюстраций к таким вещам, как идеология, патриотизм, этика… Это все бесспорно важно, но это не литература. Опасно впадать и в другую, эстетическую крайность. Если мы начнем выковыривать метафоры, сравнения и образы, как изюм из булки, от литературы ничего не остается. Литература как воронка всасывает в себя идеи, идеалы, картину жизни, историческую эпоху, патриотические представления людей, а иногда и спор с любимым Отечеством, как у Лермонтова: «Люблю я Родину, но странною любовью». Поэтому это именно эстетическое воспитание.
В ваших учебниках много творческих заданий. А хватит ли учителю времени, ведь у него есть образовательный стандарт и всего 45 минут?
В XXI веке Толстого читают для того, чтобы быть в тренде. Без второго дыхания не обойтись. Фото: Роспечать
Александр Архангельский: Именно поэтому список обязательной литературы должен быть не слишком большим. Хотя вопрос должен звучать иначе: как вообще учиться в современной школе? Поурочная система была придумана для того, чтобы научить людей читать и писать. Сегодня эта задача в целом решена, а система осталась. Вот мы и мечемся. Знаю школы, где практикуют методику перевернутого урока. Когда ученик сам изучает дома новый материал, а в классе задает вопросы, закрепляет пройденное. Придумать можно что угодно, но одновременно нужно готовить качественное методическое сопровождение для учителей. Хотите, чтобы учитель включился в процесс, расскажите и научите, как. Учителя, уверяю вас, быстро и охотно учатся.
ЕГЭ по литературе готовится к очередным переменам. Но станет ли от этого лучше ученикам и учителям?
Александр Архангельский: Я был против ЕГЭ в его современном виде, но если экзамен отменить, станет еще хуже. Сейчас говорят о том, чтобы вернуть в экзамен устную часть. Я за. Но кто и как будет оценивать устные размышления ученика о прочитанном? Ответа у меня нет. Но могу сразу сказать, идеального решения не будет. Поставите ли вы задачу писать сочинение о жизненной ситуации с привлечением литературного материала или же анализировать литературное произведение с привлечением жизненного материала, все равно упретесь в барьеры. Вся русская литература основана на сложности и неразрешимости жизненных проблем. Поэтому, дорогой ученик, ты никогда не получишь правильного ответа в конце учебника по литературе. Как не получишь его и в учебнике жизни. И запихнуть литературу в систему правильных-неправильных ответов тоже не получится. Все остальное обсуждаемо.
Много говорят о том, что нужно поменять в школе, но не кажется ли вам, что не менее важно поменять что-то и в головах у родителей?
Александр Архангельский: Родителей надо обязательно готовить. И к инклюзивному образованию, и к правильному отношению к чтению. Я очень люблю читать, но (говорю боязливо и шепотом) есть вещи поважнее. Например, связь между людьми. Чаще разговаривайте с детьми. Читайте вместе с ними. И не только в начальной школе. Станьте альтернативой школе. Давай договоримся, ты выучишь это обязательное стихотворение, а потом мы почитаем с тобой то, что ты выберешь. Не бойтесь, если дети читают плохие книги. В читательской жизни моих детей сыграла роль серия романов про котов-воителей. А на меня в детстве оказала необъяснимое влияние трилогия «Васек Трубачев и его товарищи» Валентины Осеевой. Большой литературой это вряд ли назовешь.
Опросы показывают, что в России дети до 10 лет читают больше и лучше, чем их западные сверстники. А после 10 и лет до 14-15 провал. Подъем начинается только в 18-19 лет и так лет до 27, когда уже появляются свои семьи и становится не до чтения. Дело в том, что родители дают детям читать те книги, которые сами читали в детстве. Лет до 10 ребенок покорно это читает. А потом у него проявляется собственное я. И он хочет читать про таких же мальчиков и девочек, как он сам, на понятном современном языке. А родители настойчиво предлагают ему «классику». Не знаете хороших современных писателей, зайдите на сайт Библиогид, который открыла Российская государственная детская библиотека. Там оцифровано более 500 детских и подростковых книг, которые можно читать абсолютно бесплатно. А еще здесь собраны списки и рекомендации
