Три самые древние вещи в истории человечества – кулинария, похороны и изобразительное искусство. При помощи них наши далёкие предки, жившие ещё в каменном веке, который начался больше двух миллионов лет назад, учились размышлять: кто мы, зачем мы, что нас ждёт «в конце тоннеля» – и, ты только попробуй эту жареную мамонтячью ножку, богиней-мамой клянусь, язык проглотишь! Сегодня Международный день художника – поздравляю: самое время задуматься о вечном…
В 1940 году четыре подростка из французского городка Монтиньяк в извечной мальчишеской жажде тайн и открытий залезли в узкий проход на месте сгоревшей от молнии сосны и обнаружили там удивительный грот. Так была открыта пещера Ласко, которую почти сразу же стали называть Сикстинской капеллой первобытной живописи. Она представляет собой совокупность галерей, примерно 250 метров в длину при средней высоте в 30 метров, сплошь покрытых рисунками, обведёнными тёмными контурами, потрясающей красоты и эмоционального воздействия.
Это известные всему миру, запечатлённые навеки с помощью охры, сажи и мергеля, будто живые изображения прекрасных животных – бегущих лошадей и носорогов, огромных быков и зубров, благородных оленей и стремительных львиц. Тщательная экспертиза на основе радиоуглеродного анализа признала их подлинными, а возраст древних произведений анималистического искусства был оценен в 20 тысяч лет. Пещера Ласко стала историческим памятником Франции и в 1979 году вошла в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.
История и Искусство соединяются здесь, ещё в плейстоцене, когда территория современной Европы была скована льдами и утопала в снегах, по которым бродили мохнатые мамонты и северные олени, а вовсе не теплолюбивые лошади и львы. Люди, которые жили в этих местах, говорят, были малорослыми, волосатыми и низколобыми. Но внутри пещеры Ласко находится главное доказательство того, что, в сущности, они были такими же, как мы.
Историки уже привыкли объяснять нам наскальные рисунки существовавшими в пещерные времена религиозными ритуалами, основанными на вере в силу симпатической магии подобия. Мол, древние дикари с копьями прыгали вокруг костра и символически поражали изображения животных, чтобы притянуть к себе удачу на завтрашней охоте. Но вот что удивительно! При раскопках у пещеры Ласко обнаружены остатки костей северных оленей, которых гениальные первобытные художники вообще не рисовали.
Ели одних, а изображали других. Зачем? Может, правда для красоты? А может… Хотели передать будущим детям воспоминания о неисчислимых стадах и быстрых стаях, наполнявших когда-то здешние земли, а то и жаркие равнины и лесистые горы оставшейся далеко отсюда родины… Или просто мечтали о том, что однажды всё опять вернётся?!
Считается, что древний человек, находившийся в постоянной, почти бессильной борьбе с суровой нравом природой, всё своё время посвящал собственному выживанию. То есть буквально по 24 часа в сутки! Тут просто не могло остаться ни одной свободной минуточки на оттачивание живописного мастерства. Кто же тогда, спрашивается, будет охотиться на северных оленей, копать ямы, изготавливать топоры, выделывать шкуры, собирать корешки, готовить похлёбку? Но люди, покрывшие каждый сантиметр «капеллы Ласко» удивительно живыми и пронзительными изображениями животных, на которых даже не охотились, рисовали и рисовали, упрямо наплевав на мнение наших с вами учёных историков.
И даже это делали неправильно! Взять, к примеру, изображение лошади. В жизни это непарнокопытное выглядят по-другому – у него не такой большой живот, не такой острый нос и ноги не так тонки и изящны. Как будто художник плейстоцена – по памяти или из снов – хотел показать не то, как лошадь выглядит, а что такое быть этой самой лошадью.
Её образ, суть, впечатление… Поэтому бегущие по стенам Ласко, неправильные, остроносые, и правда точно оживают, превращаясь в одно грациозное движение, так что можно почти услышать звонкий перестук копыт.
Как уместить в своем сознании навязанный школьными учебниками облик первобытного, нечесаного, одетого в шкуры дикаря и поразительное мастерство его рисунков, которое просто невозможно без сложной, яркой внутренней организации того, что мы называем душой? Наверное, именно поэтому многие ученые так долго и яростно отрицали подлинность «капеллы Ласко», категорически возражая против самой возможности внезапного появления художественного изобразительного искусства в эпоху палеолита. А если они правы, и никакого внезапного появления не было, а эти неолитические шедевры создавали вовсе не вчерашние обезьяны, а представители достаточно развитого общества, которое вполне могло прокормить не только кухарок и похоронных дел мастеров, но и собственных художников?
Потрясающие рисунки пещеры Ласко создавалась для Будущего, чтобы передать ему память и мечты Прошлого. Вот только с первых же дней её современной истории, когда сюда хлынул поток любопытных туристов, они начали стремительно и безвозвратно разрушаться. В апреле 1963 года доступ в Сикстинскую капеллу первобытной живописи был запрещён. Но это не остановило разрушение – в начале нашего века все изображения покрылись грибком.
В 2006 году заражение было практически подавлено, но каждые две недели специальная команда, одетая в защитные комбинезоны, по-прежнему очищает вручную стены с уникальными рисунками, в проклятая плесень продолжает появляться опять. Но пока… В непроницаемом мраке всё ещё живут-бегут трогательные лошади и зубры с огромными печальными глазами, благородные олени и прекрасные львицы, уже 20 000 лет подряд выражая неизменную суть человеческой души.
Подобное чудо есть совсем рядом с нами – на скале, глядящей в водицу Томи, в музее-заповеднике «Томская Писаница». Правда, здешние наскальные рисунки помладше Сикстинской капеллы первобытной живописи – им не больше 6000 лет. Считайте, наши современники рисовали! Диковинная скала на томском берегу была открыта ещё 400 лет назад, а в 80-е годы прошлого века кузбасские петроглифы тоже пришлось спасать: от естественного разрушения под действием природных факторов, а главное – от вандалов. Получается, что древние племена были куда культурнее своих недалёких потомков.
Инга Видалова
NK-TV.COM
