Что предлагает наука для преодоления импортозависимости сельскохозяйственной продукции? Об этом корреспондент «РГ» беседует с вице-президентом РАН Ириной Донник.
Ирина Михайловна, из-за зависимости от импорта семян и других видов сельскохозяйственной продукции наши аграрии оказались в чрезвычайной ситуации. Особенно поражает картофель. Компьютеры, гаджеты еще понять можно, но наше все… Что сажать будем?
Ирина Донник: Про «наше все» могу сказать: 80 процентов мы способны закрыть собственными семенами картофеля. Что касается качества, то создано 25 новых сортов, которые адаптированы к нашим условиям, не уступают импортным, а в чем то даже превосходит.
Хочу напомнить, что в конце 90-х годов по отношению к сельскому хозяйству господствовало мнение: это «черная дыра», легче купить, чем собственное развивать. К счастью, наши руководители спохватились, и после 2000 года сельхозпроизводители начали получать поддержку. А в 2017 году была принята Федеральная научно-техническая программа развития сельского хозяйства, рассчитанная до 2025 года. В ней 18 позиций практически по всем направлениям этой отрасли. Семь из них планировалось реализовать на первом этапе, но полностью удалось профинансировать только одну — по созданию российских семян картофеля.
Прямо скажу, работа шла очень трудно. Требовалось не только создать новые конкурентоспособные сорта, но главное — довести их до поля. А значит, заинтересовать производителей, выстроить цепочку «наука — бизнес».
Но у нас это куда сложнее, чем разработать что-то новое. Причем практически во всех отраслях. Помню, как нобелевский лауреат Жорес Алферов на всех общих собраниях РАН повторял: на нашу науку у бизнеса нет спроса.
Ирина Донник: Увы, это так. Поэтому программа по картофелю фактически шла в ручном режиме. Почти каждую неделю собирали представителей минсельхоза, минпромторга, минобрнауки и РАН, где все отчитывались о работе, выявляли «узкие» места, искали варианты решения.
ГМО нам не поможет
Некоторые специалисты утверждают, что мы практически потеряли селекцию, для возрождения потребуется 12-15 лет. Ведь чтобы получить один конкурентоспособный сорт, надо заложить 100 вариантов, каждый вырастить, отобрать лучшие, опять вырастить и так далее.
Ирина Донник: Все верно. И если нам начинать с нуля, то эти специалисты правы. Но еще не перевелись в России умные головы, институты работают, есть интересные наработки. Они оставались невостребованными, так как не было спроса. Сейчас их быстро дорабатывают. Это и реализовано на примере семян картофеля, сахарной свеклы.
Что же касается мнения специалистов, которое вы привели, у него есть своя подоплека. Она хорошо известна: чтобы ускорить создание новых сортов, надо применить методы генной инженерии. И тогда управимся не за 10-15 лет, а намного быстрей. В компьютере смоделируем новый сорт, затем реализуем с помощью генного редактирования, и все быстро заколосится, куры начнут быстро расти, завалят яйцами.
Но когда стали серьезно разбираться, оказалось, что это не менее трудоемкий процесс, чем традиционная селекция. На создание новых сортов потребуется 9-12 лет. Так что ГМО нас не спасет. Кроме того, с ним еще много неясного. Например, нокаут одного гена может вызвать нежелательные изменения в другом. Словом, заниматься такими работами надо, но они не решает вопрос замены импорта.
Сейчас главная проблема совсем в другом. У нас есть сильная селекция, есть высококлассные специалисты, которые создают новые сорта, получены патенты. А что дальше? Раньше в каждом НИИ было опытное хозяйство, где ученые с каждым сортом кропотливо работали, доводили семена до высокого качества и количества. А сейчас у институтов таких опытных участков практически нет. Кто-то в свое время принял такое «мудрое» решение. В итоге селекционеры лишись главного своего инструмента — полигона для исследований и тиражирования своих сортов. Но это же нонсенс. Мы много раз говорили, что это ошибка, но нас не слышали. Надеюсь, что сейчас она будет исправлена.
Цыплят по осени пересчитают
В первой тройке Федеральной программы развития сельского хозяйства вместе с картофелем и сахарной свеклой указана птица (бройлеры). Вроде бы здесь как раз неплохо. Даже продаем в другие страны.
Ирина Донник: Верно, продаем. Но практически 100 процентов молодняка, из которого выращиваем птицу, и яйца покупаем по импорту: оба кросса бройлеров принадлежат США и Великобритании. Они вытеснили российские породы. Почему? Не хочу повторяться. Главное, что сейчас ученые Всероссийского научно-исследовательского и технологического института РАН вывели первый отечественный кросс мясных кур «Смена 9», который может составить конкуренцию иностранным. Оформлен патент на изобретение.
Теперь надо эту разработку тиражировать. На строительство новых птицефабрик, которые находятся в ведении Минобрнауки России, уже выделено 500 миллионов рублей. Работы надо начинать, как говорится, уже вчера, но дело тормозится из-за множества согласований, проволочек, запретов. Честно говоря, меня иногда посещает крамольная мысль: может, снять на какой-то срок большинство запретов, регламентов и посмотреть, что будет? Тем более что сейчас экстремальные условия, в управлении нужно искать новые варианты.
Какова ситуация с реализацией остальных подпрограмм развития сельского хозяйства?
Ирина Донник: Правительство утвердило четыре новые подпрограммы: «Развитие производства кормов и кормовых добавок для животных», «Развитие селекции и семеноводства масличных культур», «Улучшение генетического потенциала крупного рогатого скота мясных пород» и «Развитие виноградарства, включая питомниководство». Сроки реализации — 2022-2025 годы. Сейчас формируются новые подпрограммы: селекция кукурузы, зерновых, овощных культур, развитие технологий производства лекарственных средств ветеринарного применения, улучшение генетического потенциала крупного рогатого скота молочных пород, сельскохозяйственная техника и оборудование. Напомню, что указом президента страны срок реализации программы продлен до 2030 года.
Как заманить зоотехника в Тверь
Какова ситуация на селе с кадрами? Ведущие университеты, инженерные вузы собирают сливки — высокобалльников, победителей олимпиад. А кто приходит в наши Тимирязевки? Кто наши будущие агрономы, зоотехники?
Ирина Донник: Я длительное время работала в системе образования, была и завкафедрой, и ректором университета. И могу утверждать: введение ЕГЭ и Болонской системы нанесло особенно сильный удар по системе подготовки кадров для аграрных профессий. Даже не буду ссылаться на многих губернаторов из регионов, которые сетуют, что в результате нововведений многие талантливые ребята уезжают в столицы и назад не возвращаются. То есть лучшие не работают на развитие региона.В итоге чьего-то «мудрого» решения селекционеры лишись главного своего инструмента — полигона для исследований и тиражирования новых сортов. Но это же нонсенс
Но самое главное, что мы потеряли профессионально ориентированную составляющую. Действовала четкая система: работаешь санитаркой или на сельхозпредприятии, через два года при поступлении в профильный вуз имеешь льготу — идешь вне конкурса. То есть поступали те, кто определился, выбрал профессию сознательно, кто с институтским дипломом придет работать именно в эту сферу экономики. А сейчас посчитайте, сколько выпускников аграрных вузов Москвы едут работать в поле? Меня коллеги из Тверской области просят найти зоотехника, зарплата огромная. Не могу. А это всего в 100 километрах от Москвы. Считаю, что во многие вузы надо возвращать профориентацию через льготы при поступлении.
И еще важный момент. У нас при каждом аграрном вузе до введения ЕГЭ были специализированные аграрные классы. В них учились сельские ребята, по окончании большинство поступали именно в этот вуз. Когда я работала в Свердловской области, там ежегодно учились около тысячи ребят, поступали в аграрные вузы около 300-400. Когда ввели ЕГЭ, ученики с хорошими баллами поехали в столицы. Так регионы потеряли пласт профессионально ориентированных ребят.
Сейчас есть планы передать 54 вуза из системы Минсельхоза России в Минобрнауки России. Считаю, это будет ошибкой. Дело в том, что аграрный вуз это не только передача знаний, это менталитет. Это любовь к земле, природе. Такой настрой в аграрных вузах культивируется, сохраняется, передается из поколения в поколение. Здесь очень развиты творческая самодеятельность, народный фольклор, ребята с удовольствием во всем участвуют. Понимаете, это целый аграрный мир. Его ни в коем случае нельзя разрушать. А в Болонской системе вообще нет слов фольклор, воспитание — обучение в вузе стало услугой. К сожалению, многие чиновники этого не понимают.
Источник: RG
