Внешнеполитические ориентации жителей Донбасса радикально отличаются от всех остальных регионов Украины. Как свидетельствуют результаты последнего соцопроса, проведенного авторитетным Киевским международным институтом социологии (КМИС), сейчас Донбасс – единственный регион, где число сторонников вступления в Таможенный союз превышает количество тех, кто ориентируется на евроинтеграцию. Это может означать, что даже после полного прекращения боевых действий Донбасс готов будет реинтегрироваться в Украину только на своих условиях. Киев эти условия до сих пор не признает.
КМИС сообщил, что опрос проводился на всей территории Украины, включая Донецкую и Луганскую области – в районах, подконтрольных и неподконтрольных украинской власти. Кроме них к восточному региону была отнесена Харьковская область. Выяснилось, что на востоке по-прежнему более популярна идея вступления в Таможенный союз (30% поддержки), нежели курс на евроинтеграцию (20%).
В соседних областях южного региона (Днепропетровской, Запорожской, Одесской, Херсонской) за Таможенный союз проголосовали бы 12% граждан, за сближение с ЕС – 33%. На Западе и в центре Украины большинство жителей, от 57 до 75%, как и прежде, ориентируются на ЕС. Таможенный союз в этих регионах не рассматривают как направление интеграции, однако многие считают необходимым сохранять нейтралитет, не присоединяясь ни к тому, ни к другому объединению.
В целом по Украине сейчас количество сторонников будущего вступления в ЕС составляет 47,2%, а число приверженцев интеграции в Таможенный союз – 12,3%.
Социологи отмечают, что до майдана евроинтеграцию поддерживало около 41% украинцев, а идею членства в ТС – почти 35%.
На общественное мнение, согласно анализу КМИС, повлияли не столько события на майдане, начинавшиеся как акции в поддержку курса на евроинтеграцию, сколько дальнейшие события в Крыму и в Донбассе. «Часть общества поменяла свои представления в пользу проевропейского интеграционного курса, а часть осуждают действия России, но не являются сторонниками интеграции в ЕС, а поэтому склоняются к выбору самостоятельного курса для Украины», – пояснили аналитики КМИС. Согласно результатам исследования, количество граждан, настроенных на неприсоединение страны к какому-либо из союзов, увеличилось с 9% накануне майдана до 27% сейчас.
Эксперты в Киеве отмечают, что именно этот показатель наиболее важен, поскольку он свидетельствует о том, что украинцы опасаются действий России и при этом не доверяют Евросоюзу, на помощь которого ранее надеялись.
Недоверие зародилось в тот момент, когда министры иностранных дел стран ЕС в феврале 2014 года добились подписания лидерами украинской оппозиции мирного соглашения с президентом Виктором Януковичем. По мнению экспертов, этот шаг стал свидетельством того, что ценности европейских лидеров могут меняться в зависимости от ситуации. Теперь ЕС упрекают в том, что его лидеры давили на украинскую власть с требованием ничего не предпринимать в Крыму в марте прошлого года, чтобы не вызвать агрессию России (как ранее они же опасались агрессивных действий со стороны Януковича в Киеве). Однако политика закрытых глаз не позволила избежать восстания в Донбассе.
Длящаяся уже год война сопровождается только политическими заявлениями об обеспокоенности лидеров ЕС, которые настроены на мир любой ценой. Готовность предать национальные интересы Украины ради собственных экономических интересов вызывает разочарование в украинском обществе, отмечают эксперты.
Иллюстрацией могли бы стать события в контролируемой Киевом Константиновке Донецкой области. Там на днях вспыхнули беспорядки после того, как пьяные украинские военные сбили на пешеходном переходе женщину с двумя детьми (девочка восьми лет погибла). Хотя украинские чиновники заявили, что беспорядки были провокацией, организованной российскими спецслужбами, люди, побывавшие в последнее время в Донбассе, не согласны с этим мнением.Однако в Донбассе, по их мнению, настроения диктуются принципиально иными причинами, нежели на остальной территории Украины. Социологи и раньше отмечали обособленность этого региона, жители которого региональную принадлежность ставили выше государственной самоидентификации. Последние события только обострили это отношение к региону как отдельной территории, претендующей на особый статус. Тот факт, что Киев по-своему видит статус Донбасса, вызывает враждебное отношение.
Один из волонтеров, попросивший не называть его имени, сказал «НГ»: «Я бы не сказал, что там сильны пророссийские настроения. Но чувствуется желание отделиться от Украины, которая не защитила, не спасла от обстрелов, перестала платить зарплаты и пенсии, не предоставила помощь. К России – такие же претензии. Много упреков звучит. Люди растеряны. Они боятся всех – и «зеленых человечков», и бандитов, и украинских военных. Там транслируются только российские телеканалы – они формируют представление о происходящем у людей, которые месяцами сидели в подвалах, а теперь дальше своего разгромленного села не бывают. Усталость, недоверие, отчаяние – вот что заставляет людей ненавидеть всех. Они говорят, что их предали и бросили, в каждом видят врага».
Собеседник «НГ» сказал, что у жителей Донбасса, даже на контролируемых Украиной территориях, ежедневно возникают десятки мелких проблем, в том числе – бюрократических вопросов. «Никто не торопится их решать. Никто не разговаривает с людьми по-человечески. Поэтому они обозлены. И в Донбассе могут вспыхнуть новые константиновки», – считает волонтер, общающийся с местным населением.
Руководитель Института украинской политики Константин Бондаренко в целом подтвердил это мнение. Он сказал «НГ»: «Донбасс мы потеряли. В том смысле, что Украина проиграла борьбу за людей. Можно продолжать войну, допустим, даже сравнять регион с землей, но это только усложнит проблемы. Донбасс не подчинить силой. Возможен только компромисс под надежные гарантии. Но достичь его можно путем переговоров. И не с теми, с кем хотела бы разговаривать украинская власть, а с теми, кто на фоне последних событий стали настоящими лидерами Донбасса». Политолог считает, что за стол переговоров нужно садиться в том числе с главами ЛНР и ДНР Игорем Плотницким и Александром Захарченко: «Собирать контактную группу, обсуждать вопросы, связанные с особым статусом региона, идти на уступки. Попытка явочным порядком установить статус Донбасса, как он видится в Киеве, не приведет ни к чему хорошему».
Руководитель Международного института демократий Сергей Таран считает, что рано делать подобные выводы. Он отметил, что результаты социологического опроса, проведенного в Донбассе, могут быть некорректными: «Сложно узнать настоящее мнение людей на оккупированных территориях, в районах, где шли боевые действия или свою власть установили никому не подконтрольные банды. Нужно иметь мужество, чтобы признать, что ты – за Украину или поддерживаешь евроинтеграцию, если опасно разговаривать на украинском языке и носить украинскую символику. Еще 100 раз подумаешь, имеет ли смысл такое геройство или лучше дать безопасный для тебя и твоей семьи ответ на вопрос социолога. Кстати, среди тех, кто поддерживает вступление в Таможенный союз, есть люди, которые искренне считают, что таким образом можно избежать большой войны, не отказавшись при этом от евроинтеграции».
Эксперт отметил, что ресурсов для самостоятельного развития у Донбасса нет. Не случайно лидеры ЛНР и ДНР требуют от Киева финансирования из украинского госбюджета. Россия, по словам эксперта, тоже вряд ли согласится содержать густонаселенный и превратившийся в руины регион. Поэтому Донбассу придется идти на контакт с Украиной. «И тут самое важное – какой будет Украина. Нам необходимо проводить реформы, дать толчок экономическому развитию. Успешная, перспективная страна – это лучшее средство агитации за воссоединение», – сказал он.
Таран отметил, что и реформы в Украине, и восстановление Донбасса – процесс сложный и длительный. Но не согласился с мнением, что времени уже не осталось и что государству грозит раскол еще до завершения реформ: «Те, кто делал ставку на раскол, нацелились на весь юго-восток. Но с огромным трудом дестабилизировали ситуацию только на части территории двух областей. Внутренних причин для раскола у нас не было и нет, а внешний фактор, как мы видим, не подействовал. Больше не может произойти ничего, что настроило бы одну часть жителей страны против другой. Вопросы языка, культуры, истории, религии не могут стать причиной противостояния – все убедились в том, сколь страшны последствия реальной войны по причинам, оказавшимся мифами. Поэтому, я считаю, худшее уже позади. Если что-то и начнется, то только война против внешнего агрессора».
