Сомнительное удовольствие «жить в эпоху перемен» россияне испытывают в течение двух последних десятилетий практически непрерывно. Похоже, иной жизни мы для себя уже просто не мыслим. Как показывают данные очередной (третьей) волны социологического мониторинга, проводимого Институтом социологии РАН с осени прошлого года, очередной кризис уже не вызывает у нас ужаса или паники. Скорее если не спортивную злость, то апатию. Не гнев, а раздражение. Тех же, «кто наверху», люди не столько обвиняют с пеной у рта, сколько «по-человечески» просят: пожалуйста, главное, не мешайте нам. Дайте мы сами обустроим свою жизнь.
Любопытно: начиная с 1997 года число тех, кто считает ситуацию в стране нормальной и спокойной, еще ни разу не поднялось выше отметки 35%, то есть примерно трети опрошенных. Самые ходовые эпитеты для обозначения текущей обстановки: «напряженная, кризисная». Так заявляли 61% в 1999 году, 67% в 2009-м, 64% год назад и 59% сейчас. А вот число людей с «катастрофическим» восприятием действительности все эти годы остается примерно на одном уровне — в среднем около 10%, сейчас 8 — 9%.
Разительный контраст с первым российским кризисом под названием дефолт, когда больше половины (51%) россиян от происходящего вокруг пришли в настоящий шок и растерянность. За прошедший год мы несколько успокоились. Хотя был этот период совсем не легким. Но даже слова первого лица государства о том, что «пик кризиса пройден», люди бы не приняли на веру, если бы это не совпадало с их собственными ощущениями. Когда сравниваешь данные нескольких «волн» опросов, проведенных с интервалом в полгода, то перемены видны достаточно явно. Несколько снизилось (на 3 процентных пункта) число тех, кто предсказывает России трудные времена: таких сейчас 61%. Выросло количество людей, которые надеются на успешное развитие страны, в ряды оптимистов встал каждый четвертый-пятый (22%).
Это, конечно, не означает, что любимым предметом гардероба россиян стали розовые очки. Больше половины опрошенных (51 — 63%) отмечают, что уровень жизни в стране снизился, люди чаще теряют работу и реже имеют возможность дополнительного заработка. По 33 — 38% отмечали негативные сдвиги в здравоохранении, образовании, ситуации с жильем, жаловались на рост коррупции. Разве что в вопросах развития демократии и политических свобод большинство граждан считают, что «ситуация осталась прежней» и перемен к худшему нет. Только 32% граждан отметили, что их устраивает то, как они питаются, 32% позитивно оценили свои жилищные условия, 31% — возможность хорошо провести досуг, 27% — уровень личной безопасности.
Странно было бы ждать, что в кризисную пору люди будут «бодры духом и молоды душой». Но все познается в сравнении. После дефолта-1998 позитивные эмоции ощущал только каждый десятый из граждан, а все остальные находились в состоянии фрустрации. Каждый пятый признавался, что раздражен, озлоблен, мечтает выплеснуть агрессию. Сейчас все гораздо спокойнее. Позитива и негатива в общественных настроениях примерно поровну. По сравнению с 2014 г. «озлобленность» респонденты выражают реже. Правда, растет число апатичных и безразличных. Сказывается и субъективность подхода: многие, видимо, уверены, что они «абсолютно спокойны». Но их близкие и друзья другого мнения: «Да ты сам не видишь, что с тобой творится». Оценки собственного настроения и эмоций ближнего круга порой сильно расходятся. Каждый четвертый (26%) россиянин уверен, что его родственники и знакомые пребывают в раздраженном и агрессивном состоянии. За прошедшие полгода число таких мнений выросло на 10 процентных пунктов. Это много.
Своя рубашка ближе
Во дни сомнений и тягостных раздумий главный вопрос, который люди себе задают, с какой стороны можно ожидать удара или подвоха. Социологи отмечают, что в этом отношении налицо резкие перемены в массовом сознании. Еще два года назад больше всего наших сограждан беспокоили внутренние угрозы, коренящиеся в проблемах самой России, ее политического устройства и экономики. Сейчас так думает лишь четверть населения (24%). А остальные три четверти полагают, что главный источник наших возможных бед и угроз — это «заграница». В таком мнении едины представители всех слоев общества вне зависимости от уровня дохода, образования, места жительства, возраста и т.д. Плюс к тому больше половины опрошенных (55%) считают, что ситуация в мире сейчас неспокойная и нестабильная, около трети говорят, что мир «на грани катастрофы» (и новостная лента их опасения только подтверждает). А раз так, то враг у России, считают граждане, в основном «внешний». И в борьбе против него необходимо сплотиться, на время забыв о тяжестях собственной жизни. «Лишь бы не было войны» — универсальная и давняя формула.
Почему случился кризис и жить стало не легче и не веселее? Большинство россиян (67%) связывают это с ростом курса доллара и евро, 60% — с падением цен на нефть, 32% — с западными санкциями против России и 24% — с ответными российскими контрмерами. Каждый десятый связывает это с присоединением Крыма и эффектом «большой политики». Особенно часто проблемы последнего времени связывают с западными санкциями жители мегаполисов.
«Жила бы страна родная — и нету других забот», — пелось в песне революционных времен. Сейчас она бы хитом не стала. Россияне не слишком-то готовы жертвовать личным комфортом и благосостоянием ради высоких патриотических целей. И чем дальше, тем своя рубашка становится для них все ближе к телу. Осенью 2014 года больше половины (56%) не были готовы даже ради общего блага страны поддержать меры, способные повлечь за собой падение уровня жизни населения. Сейчас таких респондентов уже 62%.
Хотя, конечно, жертвы жертвам рознь. Ради того, чтобы укрепилось положение страны и ее статус на международной арене, россияне относительно легко готовы отказаться от продуктов питания из западных стран (такой ответ дали три четверти респондентов). 57% обойдутся без импортной мебели, одежды, компьютерной техники и других товаров длительного пользования. 53% готовы больше не ездить за границу на отдых и в командировки. 46% во имя благой цели согласны выбросить из кошельков карты VISA Mastercard, половина легко смогут не хранить деньги в иностранной валюте. Однако только треть респондентов (33%) во имя интересов государства могли бы отказаться от свободного пользования Интернетом и соцсетями, 49% на это точно по доброй воле не пошли бы. И даже высокие соображения патриотизма не заставят россиян согласиться с повышением во имя блага страны пенсионного возраста (против этого 71%), с перспективой остаться на некоторое время без работы (79%), одобрить повышение налогов на граждан («нет» сказали 86%) или замораживание зарплат и пенсий (88%).
В ходе ответа на этот вопрос четко выявилась иерархия запросов граждан и косвенно уровень их жизни. 12% и сейчас не покупают импортные продукты, 31% не ездят за границу, 38% не имеют на руках валюты, 26% не пользуются банковскими карточками международных платежных систем. Поэтому и вопрос они сочли не относящимся к ним лично. А вот пенсионный возраст, налоги, зарплаты и т.д. важны для всех. Лишаться с трудом достигнутого не жаждет никто. За последние полгода число людей, готовых по доброй воле затянуть пояса, продлить трудовую книжку и отказаться от комфорта, сократилось на 2 — 5%.
В целом на какие-либо личные жертвы ради блага страны готовы пойти около 30% граждан. Отцы и деды все еще в принципе готовы на жертвы «за Родину». Молодежь в трех четвертях случаев говорит прямо и определенно: от нас этого не ждите. Мы рады гордиться своей страной, особенно когда речь идет о ее успехах на международной арене. Но на материальные потери идти даже из патриотических соображений не хотим.
Что же касается сугубо духовно-нравственных категорий, то патриотизм у нас «в крови». 84% граждан разделяют формулу идентичности «мы — граждане России». Не ощущают подобной близости 16%. Но вообще «своими» при любых обстоятельствах люди склонны считать именно сограждан или представителей той же национальности, а также единомышленников, коллег по профессии и граждан с таким же уровнем достатка. Наш патриотизм на весь Старый Свет не распространяется: не склонны говорить «европейцы — это мы» больше половины (55%) россиян.
С кем и против кого
Подавляющее большинство населения России (88%) при всем нежелании класть личные блага на алтарь Отечества тем не менее уверено, что государство должно отстаивать интересы всего народа, а не отдельной личности, то есть «общее благо» гораздо важнее, нежели чьи-то личные интересы. Безоговорочно согласен с такой точкой зрения 41% респондентов. Кстати, еще год назад в том, что «сегодня не личное — главное, а сводки рабочего дня» были уверены больше половины (51%). 47% согласны с тезисом о приоритете общего над личным лишь частично. Абсолютных индивидуалистов сейчас только 12%.
Преданность государству для россиян сейчас не является абсолютной ценностью — в отличие от традиционных установок на верность своей семье, опоры на христианские заповеди и общепринятые моральные нормы. Четверть опрошенных считают одним из самых острых противоречий современной России противоречие между чиновниками и обычными гражданами, властью и народом (32%). Более чувствительна для людей только пропасть между бедными и богатыми (37%). Примета сегодняшнего времени — примерно каждый пятый житель страны (22%) отмечает, что в стране налицо противостояние собственников предприятий и наемного персонала. Многие другие противоречия (между Москвой и провинцией, между разными поколениями, людьми разных политических взглядов или приверженцами разных конфессий) воспринимаются намного менее болезненно. Кстати, лишь один россиянин из ста спустя почти сто лет после пролетарской революции счел нужным сказать о принципиальном конфликте между рабочим классом и средними слоями общества, только 4% говорят о расколе по линии «демократ — противник демократии». Лишь каждый двадцатый думает, что друг другу как-то противостоят православные и мусульмане.
Тем не менее власть в целом может записать себе в явный плюс то, что общество на данный момент видит в ней реальную силу и готово поддерживать ее действия. Давно уже не новость, а тенденция — главной «надеждой и опорой» среди всего верхнего эшелона власти для россиян был и остается президент страны, чью деятельность оценивают со знаком «плюс» 75% населения. Такое отношение к лидеру связано прежде всего с политикой России на внешнеполитической арене — люди ощущают не только «вызовы и угрозы», но и гордость за свою страну.
Больше половины (52%) россиян высказывают сейчас доверие кабинету министров, и эта цифра за полгода выросла на 3%. Меньше всего веры политическим партиям, чей рейтинг составляет скромные 17%. Да и доверие к местной власти за время кризиса упало с 34% в октябре прошлого года до 29% сейчас, губернаторам верят сейчас уже не 48%, а 43%. Доверие к институтам власти проявляют в большей степени хорошо обеспеченные россияне, уверенные в своем завтра. Малообеспеченные слои настроены куда критичнее.
Своей колеей
Когда человеку плохо, он рассчитывает на помощь. Вопрос, с чьей стороны. Опросы, проведенные Институтом социологии РАН, выявили поразительную вещь. Кризис не заставил нас вновь стать «убежденными патерналистами», требующими от государства всяческой опеки. На сегодня в обществе примерно поровну людей «самодостаточных», готовых строить жизнь по собственным планам (45%), и тех, кто без поддержки государства выжить не сможет (55%). Еще четыре года назад, во времена куда более благополучные, соотношение было другим: «независимых» в России насчитывалось лишь около трети (34%), а «зависимых» — 66%. В лице самостоятельных граждан общество обретает серьезную опору для устойчивого развития, а не просто «выживания». Главное, что людям нужно от власти, «чтобы не мешала жить и нормально работать». Сторонников жизненной философии «надо быть как все и не выделяться» в стране относительное большинство (58%), но «активисты» все увереннее.
Чего точно не скажешь, что подобные умонастроения возникли у россиян от особого богатства и вообще «с жиру». Скорее наоборот. По данным опроса (которые в силу субъективности оценок обычно отличаются от официальной статистики), некоторый рост доходов за кризисный год был все равно «съеден» инфляцией. Правда, «тиски» тоже ослабли. Несколько меньше за год стало тех, кто считает серьезными свои потери из-за роста цен (70% и 64% соответственно). Но заметно выросло число людей, которым работодатели сокращают зарплату (с 20% до 27%), перекладывая свои проблемы на работников.
Средний показатель индивидуального дохода на момент опроса составил осенью 2015 г. 18 тысяч рублей, доход в домохозяйствах на одного члена семьи — 14 тысяч рублей. Здесь важны не только медианные цифры, но и крайние точки — от 7 тысяч на нижнем уровне до более 30 тысяч на человека среди людей из наиболее обеспеченных слоев. Разрыв между бедными и богатыми очень велик. Важным условием запаса прочности для россиян является наличие имущества и недвижимости. Кризис все-таки не заставил людей в массовом порядке распродавать этот «неприкосновенный запас». В самом уязвимом положении оказались сейчас те 7% общества, у которых в прямом смысле слова нет «ни кола ни двора», то есть никакой собственности.
Хоть какие-то сбережения, как показывают данные социологов, есть сейчас лишь у каждой третьей семьи. Тревожным обстоятельством можно считать и то, что у четверти (26%) граждан есть не выплаченные полностью банковские кредиты, у 16% накопились мелкие долги. И число таких должников выросло на 2 — 3% . Те или иные долговые обязательства есть у 38% россиян. Совмещают накопления и долги 7%.
Как люди преодолевают материальные трудности и обеспечивают себе более-менее нормальную жизнь? Стратегий несколько. Прежде всего пытаются найти дополнительный источник дохода. Нет такой необходимости лишь у 15% граждан, еще 21% хотели бы обеспечить себе приработок, но возможностей для этого не видят. А остальные крутятся. Берутся за временную и разовую работу (23%), перехватывают денег в долг (7%), продают что-то из имущества (2%), обращаются за помощью к друзьям и родным (10%). Традиционный для нашей страны метод поправить дела называется «дача». Каждый четвертый (26%) выращивает на личном участке продукты для себя, 6% — на продажу. Многие пытаются взять сверхурочную работу вдобавок к основной (17%) или трудятся по совместительству (7%). Но это доступно в основном жителям крупных городов, где сам по себе рынок труда довольно обширен. В селах и поселках городского типа порой приходится делать ставку сугубо на сад и огород — новую работу найти нереально.
Может, проще было бы из России уехать куда-нибудь, где климат помягче и денег платят побольше? Нет, такое решение готов принять лишь один из сотни опрошенных. Но о полном отсутствии желания переехать за рубеж в ходе опроса заявили лишь 66%. Если бы такая возможность представилась и ничто не мешало ее использовать, большинство отправились бы за границу на время, чтобы заработать деньги или пройти стажировку, а потом возвратиться назад.
Дома, конечно, сейчас не слишком-то хорошо и комфортно. Но, как известно, «там лучше, где нас нет». А кризисы рано или поздно заканчиваются, хоть и имеют привычку повторяться. Россияне знают это как никто другой и уже выработали к постоянным передрягам хоть слабый, но все-таки иммунитет.
