Вы знакомы? Это же дедушка Карл, он самый старший из семейства хомлинов. Говорят, эти сказочные существа мастерят по ночам красивые безделушки из янтаря. Ну а днём – это точно – они коллекционируют монетки, оставленные «на счастье» местными жителями и многочисленными туристами. Мы с ним познакомились на Медовом мосту – между островом Канта и Рыбной деревней, – где я оказалась во время международного литературного фестиваля «Русский Гофман – 2021», куда была приглашена как финалистка конкурса.
К слову, тот собрал 822 поэтов, прозаиков и публицистов из России, Беларуси, Казахстана, Израиля, Украины, Германии, США, Канады, Молдовы, Чехии, Латвии, Финляндии, Китая, ОАЭ, Англии, Дании, Бельгии, Индии, Черногории, Франции, Швейцарии, Испании. Правда, до финала «добрался» только один автор из десяти.
В прошлом году я уже становилась финалисткой – и лауреаткой – этого замечательного фестиваля-конкурса. Но тогда не смогла прилететь в Калининград – на «место действия» финальной части «Русского Гофмана» и родину Эрнста Теодора Вильгельма, который просто завораживал меня в детстве своими сказками. Помню, было обидно до слёз!
… Да я просто не имела право снова пропустить финал!
Учиться, учиться и ещё раз учиться!
Добираться пришлось двумя самолётами, – и вот я в Калининграде. Фестивальная жизнь закружила и понесла – ух! Каждый день шла интенсивная литературная учёба. Круглые столы и мастер-классы. Доклады. Семинары. Причём все наши мастера – сами успешные поэты и прозаики. Кто-то – как профессор Нина Ягодинцева из Челябинска – учит студентов. Кто-то – как ответсек журнала «Огни Кузбасса» Дмитрий Мурзин из Кемерова – «лопатит» чужие рукописи, выискивая поэтические жемчужины.
А по вечерам мы вели душевные разговоры и пели песни.
Но главным на «Русском Гофмане» лично для меня стали чтения. Где только мы ни читали! И в детской областной библиотеке имени Гайдара, и в арт- и музейных пространствах Закхаймских и Фридландских ворот, и в филиале Музея Мирового Океана, и в Доме писателей, и в Музее изобразительных искусств в бывшем здании Кёнигсбергской биржи, и в калининградской уютной гостинице «Альбертина», и в черняховском замке Инстербург – благо, удивительных, атмосферных мест в самом западном городе России предостаточно. Наши талантливые поэты щедро делились своим творчеством даже в автобусах по пути в Светлогорск и Балтийск, Гвардейск и Черняховск!
В общем, к концу дня я чувствовала себя воздушным шариком – вот-вот взлечу от наполненности стихами, впечатлениями, ветром и небом.
«Вкусняшки» для глаз
Только не словом единым жив человек пишущий… О сколько нам открытий чудных приготовил «Русский Гофман»! Например, в филиале музея Мирового океана как раз проходила очень симпатичная выставка «Люди моря».
Во Фридландских воротах можно было заглянуть в давнюю жизнь жителей Кёнигсберга, буквально поймав «за лапу» ускользнувшее время.
А в Музее искусств мы лицезрели офорты Марка Шагала – библейские мотивы, летающие ослики, возлюбленная Бела. М-м-м! Всё такое «вкусненькое» для глаз!
Ну а в жутковатом, признаться, музейном «подземелье» – ниже уровня калининградской красавицы-речки Преголи – экспонировалась просто сказочная Гофмановская выставка. Только представьте! Напольные часы, чайные пары и книжные томики – к таким могла прикасаться рука самого маэстро Гофмана.
Но главное – потрясающие рисунки и будто живые декорации роскошной, знаменитой мультипликационной «Гофманианы».
… и для слуха
На Острове Канта, в Кафедральном соборе, – построенном ещё в 1380 году, сожжённом во время штурма в 1945-м и восстановленном в 1990-е, – я слушала небесное звучание одного из самых больших органов в Европе: XVIII век, стиль барокко, 630 труб у Большого органа и 224 трубы у Малого, 122 регистра.
А после органного концерта бродила, никуда не торопясь, по набережным и мостам – кстати, здесь мы и познакомились с дедушкой Карлом. Ела мороженое. Слушала уличных музыкантов. Глазела на местные скульптуры.
… И любовалась цветущими каштанами. Ах, как же они цвели!
Птицы
По пути из Фридландских ворот на Кёнигсбергскую биржу мы случайно «набрели» на Домик смотрителя Высокого моста – была такая должность во времена Эрнста Теодора Вильгельма.
Несколько молодых калининградцев сделали здесь музей старых почтовых открыток – настоящих, подписанных и отправленных любимым давным-давно. Теперь тут можно выпить кофе с «батончиком» марципана и, купив похожую открытку, подписать её и просунуть в прорезь местного почтового ящика. Вот это да! Муж достаёт обычныеi квитанции и рекламу, а там – привет из Калининграда!
А можно подняться на самый верх по круто вьющейся лестничке, чтобы полюбоваться акварелями местных художников и – из маленького оконца – пролетающей мимо речной чайкой.
В гостинице «Золотой якорь» в Балтийске, – где когда-то останавливался Иосиф Бродский, – мы ели блинчики с творогом. А когда вышли к знаменитому маяку Пилау, построенному в XVIII веке, я была буквально зачарована открывшейся изумительной картиной. Море, «брутальные» дредноуты… и несметное количество спокойно плавающих рядом лебедей. Вот такие они, Инь и Ян славной военно-морской базы Балтийского флота: твëрдость и нежность, корабли и лебеди. Гуляющие на набережной молодые матросики и сердечно цветущие сирени. Словом, Сиренеморье!
На развалинах замков Заалау и Георгиенбург в Черняховске тоже цвели сирени и занимались своими несуетливыми делами птицы – только аисты. У них вот-вот должны были вылупиться аистята!
Кстати, днём в гнезде обычно дежурит папа, а мама высиживает кладку ночью. А когда они передают друг другу «смену», то это всегда сопровождается особыми ритуальными позами и клацаньем клювами.
Море
А это пернатые Зеленоградска – голуби и чайки. Расчётливо расхаживают прямо под установленными на набережной автоматами с кормом для птиц.
По бунам – прибрежным укреплениям – самозабвенно лазил мальчишка. Неужели искал янтарь? Волны поднимались и словно зависали в воздухе. И вдруг разлетались вдребезги разбитым зелёным стеклом. Балтийское море начало заметно волноваться. Оно было молочное. Кипящее. И одновременно просвеченное солнцем, которое ходило по жёлто-синему небу вперемешку с клубящимися тучами, так что я чувствовала себя попавшей в картину Айвазовского. Упали крупные капли – не понять, брызги моря или дождь. Первыми сбежали семейные пары с детьми. Берег постепенно опустел. А в моей руке источал тепло подобранный на светлом песке шершавый ярко-оранжевый камешек (обычная галька – совсем не янтарь).
Неслучайные открытия
А это «Дом сказочника» в Светлогорске – в окружении героев родившегося в этих местах писателя, композитора и художника Эрнста Гофмана.
… и дом кошек в Гвардейске!
Снова Светлогорск: на бывшем Мельничном пруду неизменная девочка увлечённо читает книжку… Наверняка «Щелкунчика и Мышиного короля»!
Интересно, а куда ведёт эта дверца? Может, в сказку? А что? «Декорации» соответствуют – рядом замок Инстербург, где победителям «Русского Гофмана» вручали награды (да-да! в настоящем замке!).
Такое украшение появилось на старой липе неслучайно: та умирала, но ребята из замкового театра «Белая роза» залечили рану, а «шрам» замаскировали дверцей. И липа ожила!
Но самым волшебным моим личным открытием стал Ботанический сад
Балтийского федерального университета имени Иммануила Канта – настоящий калининградский Живерни. Здесь я ощущала себя Клодом Моне.
Посмотрите! Даже пруд с кувшинками и лягушками – как в нормандской усадьбе знаменитого импрессиониста!
Над волнами мягко перекатывающейся ивовой листвы поднималось солнце. И в золотой от солнечной пыли воде то ли плыли, то ли лишь отражались листья и птицы. А среди высокой влажной травы невидимые соломоны и суламифи ликующего мира – квакушки – выводили вечную Песнь Песней о любви.
И всё цвело вокруг – яблони, сирени, магнолии, каштаны, розы, пионы, ирисы, тюльпаны… Ну чем не метафора жизни и времени, скоротечности человека и цикличности вселенной, потерянного и ежечасно обретаемого рая?!
Горячий литературный приём
Это только по погоде «Русский Гофман» встретил нас прохладно – ощутимо тянуло ветром Балтики, а иногда шёл дождь. А хозяева фестиваля устроили нам, финалистам, удивительный приём. И самым радушным и гостеприимным был Борис Бартфельд (это он построил и «Дом сказочника», и Дом писателя).
К слову, в небольшом Калининграде – а он почти вдвое меньше Новокузнецка и по территории, и по населению агломерации – проводятся сразу четыре(!) литературных фестиваля и конкурса. И все разные! Посвящённый немецкому сказочнику Гофману,
рождённому в Кёнигсберге, – в мае. Советскому фантасту Снегову – в октябре. А блестящему мастеру прозаической миниатюры Юрию Куранову – в феврале. Плюс во время сказочной калининградской осени здесь идут Дни литературы. А ещё в «трофейном городе» издаются толстые литературные альманахи и журнал «Балтика».
И в этом тоже огромная заслуга председателя региональной общественной организации писателей Калининградской области Бориса Бартфельда. Бывшего физика. Прозаика и поэта, чьи стихи переведены на литовский, польский, немецкий и латышский языки. Общественного деятеля. И большого эрудита и энтузиаста во всём, что касается его любимого города, который он мечтает сделать одним из значимых литературных центров страны.
Инна Ким
