Закон о банкротстве физических лиц, заработавший восемь месяцев назад, пока не пользуется особым спросом у российских должников. За все это время было возбуждено около 23,5 тысяч дел, из них 56% — по заявлениям самих заемщиков, остальные 44% — по искам банков. При этом накануне вступления закона в силу прогнозировалось, что в течение первого года эту неприятную процедуру попытаются пройти, как минимум, несколько сотен тысяч человек.
Закон начал действовать в октябре 2015 года. Он распространяется на заемщиков, просрочивших долги на сумму свыше 500 тысяч рублей по одному или нескольким кредитам на 90 и более дней. По данным Объединенного кредитного бюро, на тот момент в стране насчитывалось порядка 580 тысяч таких граждан (около 1,5% от общего числа заемщиков с открытыми счетами). Их закон просто обязывает подавать заявления о банкротстве, если погашение одного кредита делает невозможным обслуживание остальных долгов.
Еще 6,5 млн россиян имели долги меньшего объема, по которым не платили в течение трех месяцев. Такие должники имеют право инициировать процедуру банкротства добровольно.
Верховный суд и Минэкономразвития предполагали, что в одном только столичном регионе количество дел о банкротстве физических лиц может достигнуть 4 миллионов. В Федеральной службе судебных приставов и Банке России называли цифру в 400-500 тысяч по стране в целом. Другие эксперты прогнозировали 200-300 тыс. человек.
Что же пошло не так? В Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) невостребованность закона объясняют высокими издержками и недостаточным уровнем осведомленности населения о положениях закона (по данным Национального агентства финансовых исследований, в декабре 2015 года о законе знали всего 15% россиян). Дело в том, что официально стать банкротом не только хлопотно, но и довольно дорого для человека, который уже столкнулся с серьезными финансовыми затруднениями.
Помимо стандартной госпошлины неудавшийся заемщик должен сам оплатить работу арбитражного управляющего (в законе установлена фиксированная сумма — 10 тыс. рублей в месяц и 2% от реализации имущества должника). Как показал опыт первых месяцев, средний срок рассмотрения подобных дел — 140 дней, то есть почти 5 месяцев. Получается, что только на оплату арбитражного управляющего придется потратить от 50 тысяч рублей.
К этому добавляются и другие расходы, связанные с процессом (в частности, оплата работы экспертов по оценке имущества и торгов). Если же дело окажется сложным, сумма может возрасти многократно, вплоть до 100 и более тысяч рублей.
При этом арбитражный управляющий браться за все дела о банкротстве вовсе не обязан, и не исключено, что в каждом конкретном случае с ним придется договариваться. По словам экспертов, 10 тыс. рублей в месяц — не слишком заманчивая плата за столь хлопотную работу. Выгодно вести те дела, где речь идет о крупных суммах долга и можно заработать на комиссии от реализации имущества должника.
Кроме того, уже имеются прецеденты, когда суд признавал человека банкротом со всеми вытекающими последствиями (конфискация имущества, лишение прав занимать руководящие должности в коммерческих компаниях на три года, окончательно испорченная кредитная история), но при этом обязывал его погасить долг полностью, даже без частичного списания. Очевидно, что такие истории, пусть даже единичные, не подогревают энтузиазм других потенциальных банкротов.
По статистике Российского союза саморегулируемых организаций арбитражных управляющих, средний возраст должника, участвующего в процедуре банкротства, составляет 46 лет. В основном это мужчины (57% дел). А средний размер списанных по результатам дела долгов — 24 миллиона рублей.
Исходя из этих данных, можно предположить, что значительную долю этих людей составляют бизнесмены, разорившиеся из-за кризиса, но сохранивших часть личного имущества и средств. Это те самые категории должников, которые интересны и арбитражным управляющим, и банкам. Между тем, основную массу просроченных долгов составляют потребительские кредиты, щедро розданные на волне докризисного потребительского бума практически всем желающим, без должной оценки потенциального риска. Зачастую таким должникам нет никакого смысла начинать процедуру банкротства, поскольку взять с них, по большому счету, все равно нечего
